— Но, как бы то ни было, это все в прошлом, — уже более оживленно продолжала Кортни. — Теперь, когда появилась ты, он снова с надеждой смотрит в будущее.
Кода они спустились в гостиную, Бекки отметила, что Бренда устроилась поближе к Райану на одном из диванов и тихим голосом что-то вещала, используя это как предлог очень близко наклоняться к собеседнику и касаться его руки.
Эрвин угрюмо перебирал ноты у фортепиано.
— Бекки, помнишь? — Он выделил из стопки одну нотную тетрадь и поманил девушку. Ребекка нехотя подошла. — Нас еще все угощали яблоками и конфетами, когда мы в детстве исполняли эту песенку дуэтом. Ты еще не разучилась петь?
— О нет, — запротестовала Бекки. — Я уже столько лет не играла на пианино. Нет, правда, я не смогу...
— Сможешь. — Эрвин установил ноты и зафиксировал стул. — Да ладно тебе. Повеселимся.
— Действительно, Ребекка, почему бы и нет? — подключилась Кортни. — Райан, а ты знал, что твоя невеста играет на пианино?
Тот в ответ холодно, почти цинично улыбнулся.
— Честно говоря, нет. У Бекки полно своих маленьких секретов.
Это была бравурная пьеса, и Бекки сначала никак не могла настроиться на нужный ритм. Но она быстро приспособилась.
— Вот видишь, а ты отказывалась! — Под общие аплодисменты Эрвин наградил свою партнершу очаровательной улыбкой. — Полная гармония.
Ребекка едва удержалась, чтобы не вскочить и не убежать.
— Да уж, неплохо повеселились, — резюмировала Кортни, когда все трое вернулись домой. — Миссис Лестор ни на шаг не отходила от тебя, дорогой братец. Наверное, уже репетирует роль веселой вдовушки.
Затем, объяснив, что очень устала, и извинившись, ушла в свою комнату.
— Ну а ты, Ребекка? — обратился к ней Райан. — Тоже перевозбудилась? Уснешь сегодня?
— Перевозбудилась?
— Ну да, после такого виртуозного представления.
— Пением я увлекаюсь всего лишь, как любитель, — резковато ответила Бекки.
— Я имел в виду не дуэт.
— Тогда говори прямо, что имел в виду, — с неожиданной злобой выпалила она. — С меня на сегодня и так хватит! Сначала терпеть нападки этой змеи. Потом увидеть человека, которого я всегда уважала, разбитым и беспомощным. И плюс ко всему, узнать, что Сансет-парк скоро продадут и все уедут, да и вообще...
Неожиданно для себя самой Ребекка разрыдалась.
— О Боже, Бекки...
Райан усадил ее на диван, всучил носовой платок и налил бренди в бокал.
— Нет, выпей, — твердо отмел он ее протесты.
Ей лишь хотелось, чтобы он сел рядом, обнял ее и позволил выплакаться в его широкую грудь. Но Райан занял место в кресле напротив.
— Ты действительно переживаешь.