И, прежде чем я успела возразить, встал со стула и растаял в темноте…
Я вздохнула, улеглась носом к стенке, сунула под подушку верную вилку и начала всхлипывать. Вот всё у меня не так, как у людей… как-то через мусоропровод… домой хочу!
Встав утром, первым делом подошла к столу, посмотреть, что же за презент преподнёс мне Арвис? Завёрнутое в шёлковую ткань нечто с голову величиной. Надеюсь, это не башка того типа, что на меня покусился? Или голова всё же покрупнее будет? После ночных откровений мне казалось, что ждать можно чего угодно.
Развернула кусок серебристого шёлка и увидела в нем перламутрово-розовую раковину. Такую же, как та, что была растоптана вчера днём в грязном припортовом переулке. Погладила плавные изгибы кончиками пальцев, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Перевернула… и из нее выпал и цветочным лепестком спланировал на пол небольшой квадратик бежевой бумаги.
Подняла и прочла: "Я собирался завернуть раковину в твой белый платок, но понял, что не могу с ним расстаться. Ведь это единственное, что есть от тебя у меня. Поэтому завернул в этот. Носи его и иногда думай обо мне. Арвис".
Я могу одеть железную клетку на задницу, дуршлаг на голову… но как мне защитить своё сердце? Ну вот, опять плачу. Что ж такое?
* * *
Нет, этот чёртов велосипед меня с ума сведёт! Алюминий тут получать ещё не умели - а я смутно помнила, что нужен туманно представляемый мной глинозём и электролиз. В любом случае, электричество здесь еще не использовали - только ставили громоотводы на крышах.
Так вот, о велосипеде. Борадис по моим чертежам сотворил ромб рамы из запаянных железных трубок. Сзади конструкция раздваивалась, чтобы можно было вставить колесо. Мы прикинули, что нормальный велосипед легко выдерживает двух взрослых человек, то есть нагрузку примерно в двести пиатов. Наверное, та хреновина, что у нас вышла, могла выдержать и больше… но на мой взгляд, она была просто неподъёмной. А ведь это только остов!
Седло сделали деревянным, обтянутым кожей. Закрепили на шарнире, снизу для амортизации добавив две больших пружины. При помощи телескопического крепления с винтом добились регулировки высоты. Кстати, Борадис сам придумал, как вертеть в металле дыры с винтовой нарезкой - я этого не знала.
Руль вышел чуть не таким, как надо бы, и неуловимо напоминал рога кутенейского барана Крэга. Зато можно было регулировать его наклон и высоту - я помнила, как это делать, а кузнец сумел воплотить, а обшитые красной кожей ручки с кисточками были хороши. С шестернями и педалями возились долго, но результат того стоил. В конце концов, по тому же принципу потом можно будет хоть транспортёр построить, хоть танк. И не важно, что конструкция была из тех, про которые сложен анекдот "после сборки обработайте напильником". Важен принцип!