- А если б я проснулась? - подозрительно посмотрела я на мнущегося парня.
- Позвал бы гулять! Ты ж деревенская, по деревьям лазаешь?
Я малость обалдела от предложенной культурной программы. Но, вообще, идея мне понравилась. С удовольствием посидела бы в хорошей компании на высокой крыше, посмотрела на залив и замок в лунном свете. Красиво, наверное… Может, предложить Лириаду? Или не так поймет? Или девушки тут такое вообще предлагать не должны? Ладно, потерплю.
Пока раздумывала о готических красотах, Лириад оказался близко, очень близко. А потом, не касаясь меня руками, наклонился к моему лицу и поцеловал. И только тогда, когда я почувствовала, как подгибаются колени, обнял. До чего же хорошо! И пахнет от него какой-то травой… действительно, эльф… а как целуется! Может, они все тут так целуются? И всё остальное тоже? Потому отказы и не приняты? Я покорно прислонилась спиной к стволу ближайшего вяза, мне было потрясающе хорошо, так не хотелось прерывать этот поцелуй… Он отстранился сам. Посмотрел в мои затуманенные глаза, улыбнулся:
- Ну что, пойдёшь со мной гулять ночью?
- Не могу, - с сожалением выдохнула я. - Сегодня мне на окно поставят решётку. Теперь не выйдешь, а через дверь - дядя услышит.
Говорить, что ключ от замка той решетки у меня будет, не стала. А то догуляюсь с таким… и очень быстро.
- А если я заберусь в другое окно, откроешь мне дверь?
Во даёт! Прям постановка "Фауста". И я в роли этой, как её, Гретхен. Причем как я её хорошо сейчас понимаю! Вот он - живой соблазн с зелёными глазами!
- А зачем? Где мы будем гулять в комнате? - состроила я дурочку.
- Ну, посидим, поговорим.
- Знаешь, дядя спит очень чутко…
- Иримэ-э-э! - раздалось из недр дома.
- Вот, видишь, - развела я руками. И откликнулась: - Иду-у!
- Постой секунду! Сейчас пойдёшь… - он опять нагнулся к моему лицу.
Да что ж это такое? - ноги подгибаются!
- Лириад! Хватит! Остановись!
- Не хочу…
Я, выскользнув из-под руки парня, побежала к дому. Вот напасть!
Вторую половину дня мы сидели с К-2 на диване в кабинете и беседовали об абстрактных материях. Я наконец-то набрала словарный запас достаточный, чтобы рассуждать, пусть коряво и неуклюже, об энергии и пространстве, математике и химии, бесконечном и малом. Пока мы вырабатывали общий язык, я пыталась перевести на аризентский самые простые формулы, вроде расчёта частоты колебаний математического маятника или скорости свободного падения в зависимости от высоты. Нам с К-2 доставляло удовольствие разбираться с единицами измерений и простейшими формулами, привычными обозначениями физических величин и коэффициентов. К-2 быстро соображал, был въедлив и бесконечно любопытен. А со мной он не знал, за что хвататься - я знала так много необычного, и всё о разном.