Это так обращаются друг с другом потенциальные враги. А друзья? Вот сыщики собираются на задание. Один из них задумчиво спрашивает: “Куда уходят поезда метро? Я когда совсем маленьким был, очень интересовался этим вопросом…”.
Это сыщик-то, который должен четко представлять, куда вывозится бумажка, брошенная на перроне Павелецкого вокзала! Но мы не об этом. Интересно, что отвечает ему коллега: “В тебе еще не завершилась мутация. Детство в одном месте играет…”.
Вот такие утеплительно-ласковые разговоры…
А вот еще диалог двух героев:
— Приехали?
— Почти, — согласился Леднев.
— Вы любите свою жену? — Конечно, — сразу согласился Голубев.
— Разве так приглашают? — возразил Леднев. И т. д. и т. п.
Иной раз авторы впадают в другую крайность. Вместо примитивного трепа они поражают воображение читателей философскими сентенциями. В хорошей, в общем-то повести Н.Леонова “Профессионалы” автор, видимо, не принимая за профессионалов читателей, берется им объяснять, что такое хорошо и что такое плохо: “Социальные психологи утверждают, что человек сам по себе, в чистом виде не существует…”, “Если человек хороший, а ты хочешь приобрести в его лице соперника, подними человека над собой…”, “Как важно, чтобы человек чувствовал себя на своем месте…” и т. д.
Иногда автор вкладывает свои мысли в уста героя. Иногда сам вещает и очень красиво. Вот Л.Словин в своей первой повести “Такая работа” рассказывает о дежурной части: “Дежурное помещение — сердце милиции. Это сердце стучит быстро и медленно, ритмично или неритмично, тоны то чисты, то пугают шумом, иногда кажется, что оно не выдержит нагрузки, выскочит из груди, но оно никогда не останавливается, это сердце, и бьется в любое время дня и ночи…” Не правда ли, красиво? Но здесь все по-русски, все лексически выстроено.
А вот образцы языка и стиля из других детективов. “За дверью плавало длинное молчание”, “Голоса бьются в мембране телефона…” Или еще лучше: “Губы переспело обмякли”, “Однопрелестный разговор”, “глянув на него хитрым блеском глаз…” И наконец “Оскудевший подбородок”…
Причем подобные языковые новации можно прочитать у большинства авторов-детективистов. Языковые огрехи, тавтологии, неудачное использование эпитетов, пословиц, фразеологизмов — сущая беда многих повествователей.
А преступник — кто?
Есть и другие проблемы с криминальной литературой. Не будем забывать, что кроме сыщиков, следователей, экспертов и помогающего им “народа” существуют еще и антигерои — преступники, совершающие преступления и всеми силами пытающиеся уйти от ответственности. А как быть с ними? Какие они? Многие критические работы по проблемам жанра не проходят мимо проблемы злодея, отрицательного героя. Проблема же достаточно остра. Во-первых, каковы преступления? Социальный состав преступивших порог. Каков их характер? Нравы? Привычки?