Франк выглядел удовлетворенным.
Диль думал о нем, как о драконе, хотя получалось это плохо. Франк был такой… обычный. Если сравнивать с бронзовым крылатым… кем? Чудовищем? Ни в коем случае. Он был красив. Если сравнивать дракона-человека с драконом-драконом, сравнение не в пользу первого.
В общем, с раной проблем не было. Были – со сном. Стоило закрыть глаза, появлялся не только мертвый Аури, но и другие. Они ничего не говорили, молча смотрели. Некоторые – одним глазом, потому что в другом торчала рукоятка метательного ножа. Некоторые не смогли бы ничего сказать, даже если бы захотели, потому что нож пронзил их горло. Диль просыпался, но продолжал видеть мертвые лица, сердце колотилось так, что он боялся разбудить Илема. Потом он снова засыпал – и снова видел то же самое. Днем он держался как ни в чем не бывало, только ведь не дураки его окружали, и в одни прекрасный день Франк велел Илему пойти выпить, закрыл дверь и сел на край кровати, на которой Диль проводил большую часть суток.
– Рассказывай, – приказал он. Диль помолчал, собираясь с мыслями. Говорить о кошмарах? Словно девушка, боящаяся темноты.
– Я больше не могу убивать, – сказал он неожиданно для себя, и сразу стало легче, слова полились сами. – Они появляются каждую ночь, молчат и смотрят. Аури и все остальные. Я знаю, что трус, что подвожу тебя, что бесполезен. Знаю, что защищаюсь и защищаю других. Прости. Но я не могу так. Не могу больше представлять на их месте соломенные чучела, потому что они не чучела, они живые…
– Не убивай, – легко согласился Франк. – Некритично. Что рот раскрыл? Ты не герой, это да, только героизм – это не совсем то, о чем ты думаешь. Трус? Ну, всякий нормальный человек боится. И поверь, встречаются люди, неспособные убивать. Вообще. Ни в какой ситуации. Так что выкинь из головы, отдай ножи Илему, он вроде умеет ими пользоваться, а лук я заберу. Не хотеть убивать – не недостаток, Диль. Если хотя бы половина людей была такой, не понадобились бы драконы.
Он похлопал Диля по здоровому плечу, сообщил, что решил присоединиться к Илему и вышел. И все.
Только сны не прекратились.
И вряд ли прекратятся. Перестанет Диль убивать, воображая, что всего лишь репетирует новый трюк, или не перестанет, важно то, что он уже сделал.
А раз так…
Диль схватился за голову. Потерянные боги, за что такая кара? За Аури?
Конечно. Больше он ничего не сделал. Ни плохого, ни хорошего. Опавший лист не приносит ни вреда, ни пользы. Разве что какой-нибудь менестрель проследит взглядом за его неровным и бессмысленным полетом, посмотрит, как его несет ветром по сухой траве и сочинит балладу совсем на другую тему. И никогда об этом листе не вспомнит.