– Я же вижу, что ты ее готов защищать любой ценой. Ты почему-то чувствуешь ответственность за нее. Я этого не понимаю. В чем разница между нами всеми, знаешь? Я хочу выжить, хотя не боюсь смерти. Кай хочет спасти как можно больше жизней, пытаясь искупить то, что не сумел спасти своих друзей. Ори дерется, потому что по-другому не умеет, ему сказали, что так правильно – драться за нас, он и дерется. Лири строит из себя ключевую фигуру миссии, так оно, наверное, и есть, но она вообразила, что без нее мир сгинет в тартарары и старательно лупит из арбалета в сторону врагов, чаще всего, кстати говоря, промахиваясь, стрелок она еще хуже, чем ты. У тебя нет масштабной цели. Ты хочешь просто защитить бедную несчастную девочку, по чьей вине погибла тьма народу. Для тебя неважно, кем она себя мнит и кем является.
Илем выдохся, и Диль подумал, что он говорил так же невнятно и сбивчиво, разве что более простыми словами. Неужели Илем действительно понимает его?
Вор словно подслушал.
– Я тебя понимаю. И не понимаю. То есть я верю, я вижу, что тебя воротит он необходимости убивать. Ну и не надо. Думаешь, без тебя в драке никак?
– Как раз этого я не думаю. Илем, это смешно, но я вижу цель…
Вор озадаченно посмотрел на него.
– А почему это смешно?
– Никогда не видел.
– Ну и? А сейчас видишь. Почему должно быть смешно?
Диль недоверчиво пригляделся. Искренен. Илем взлохматил свои золотистые волосы и засмеялся.
– Чудик ты, Диль. Ты сам себя всю жизнь не замечал и считал, что никто не замечает тоже? Ну, может, оно и так, ты ж перекати-поле, нигде не задерживался, никто не успевал рассмотреть. А ты хороший человек. Мы с тобой много разного народу перевидали, ты видел больше, я – внимательнее, но только о тебе я могу сказать вот так просто: хороший человек. Без всяких «но». Выпить хочешь? По-моему, тебе это позарез нужно. Не бойся, Франк одобрил мою идею принести тебе вина. Сказал, не повредит.
– Я каждую ночь вижу этих людей…
Диля снова понесло. Илем выслушал и снова засмеялся:
– Не льсти себе. Ты наверняка кого-то и убил, но твое подсознание хитрее. Ты выводишь из строя, а не убиваешь. Стараешься сделать именно так. Я наблюдательный. Ты отстраняешься от картины, воображаешь мишень, но те привидения, что являются тебе с твоими ножами в глазах, – твоя придумка. Твоя больная совесть. Людям ты попадаешь то в плечо, то в колено, то еще куда. Клянусь. Сам добивал таких. Не веришь – спроси Кая. Он не соврет.
– А какая разница?
– По сути – никакой, конечно. Получается не убийство, а соучастие в убийстве. – Илем захихикал. – Я в формулировках хорошо разбираюсь. Профессия такая – законы знать приходится. Но твои кошмары – это твое воображение.