Лири приставала с расспросами, почему именно Диля позвал, стоит ли идти, а Диль терпеливо объяснял, что так случается, что считается шиком приглашать артистов на званые ужины, а тут уж выбирают исходя из наличия денег, а этот не производит впечатления особенно богатого… хотя одежда добротная, однако без единого украшения, на пальцах нет колец, да и башмаки самые обычные. Конечно, Дилю о таких только мечтать, да не с собой же сравнивать. А заработать на таких представлениях как раз проще, несколько диггов как минимум. Не исключено также, что накормят. А усталость – это ничего, еще почти три часа, можно успеть отдохнуть.
Лири грозно предупредила, что одного его не отпустит. Диль не стал улыбаться, чтоб ее не обидеть. Защитник из нее замечательный, конечно. Всех злодеев одним махом, как древние герои. Объяснять ей, что никто его обижать не будет, он тоже не стал. Обижать – это в более богатых домах. В гораздо более богатых. А туда никто не станет приглашать акробата в ветхом трико.
Встретил их тот же тип, не понравившийся Дилю еще больше, чем в первый раз, и основательно испугавший Лири улыбкой, которую хотелось назвать зловещей. Наверное, так улыбаются людоеды, заманив в свою пещеру свежее мясо. Но этот господин не был людоедом: у Диля мясо было жестковато, а Лири состояла почти из одних костей.
Успокоив себя таким своеобразным способом, Диль быстро переоделся в чуланчике, привычно отметив, что Лири отвернулась, но уже не украдкой, как делала, прикидываясь мальчиком. В большом и неухоженном обеденном зале было всего двое: приглашавший их брюнет в черном и еще один, тоже брюнет, тоже не особенно приветливого вида, какой-то… неаккуратный. Да, если первый был небрежен, то второй неопрятен. Первый был худой и жилистый, второй не то чтоб толстый, но плотный, кряжистый. Первый бритый, второй в короткой очень густой бороде. Точно, людоед, да еще извращенец, костлявых любит, подумал Диль, кланяясь перед началом представления.
Зрители смотрели с интересом, но несколько странным. Они наблюдали не за трюками, а за ним. Странно. Очень странно, потому что он никого заинтересовать не мог. Стараясь казаться как можно меньше, Лири сидела на корточках в уголке за массивной мраморной колонной, неуместной в этой комнате. Наверное, тоже думала о людоедах, но думала всерьез, Диль бы голову дал на отсечение.
Закончив, он поклонился еще раз, почтительно, но с тем достоинством, которое позволили ноющие мышцы. Худой лениво поаплодировал и вопросительно посмотрел на плотного. Тот тоже пару раз хлопнул в ладоши и сделал первому приглашающий жест. Тот усмехнулся. У Диля по спине пробежал холодок – дуло из открытого окна, а он, естественно, вспотел. Даже слишком сильно вспотел.