– Ты ее любил?
Илем покачал головой.
– Нет. Я на это неспособен. Нравилась, понятно, но ничего серьезного. Она была из наших. Не шлюха, хотя ты понимаешь, чем девчонки платят за защиту, кров, еду… да за все. Больше-то нечем. Мы года полтора вместе прожили. Так что как Аури умер вместо тебя, так Силли – вместо меня. И вот что я думаю, Диль. Похоже, мы тут все такие. Ты на Кая посмотри. Много ты вообще видел эльфов? Я – только однажды, и то это было какое-то посольство или еще чего официального, ходили мы с Силли поглазеть. Кстати, женщины у них не такие красотки, как мужчины.
Диль исподтишка посмотрел на него. Голос у Илема был легкомысленный, и вид вроде бы тоже, только Диль знал, что ему так же больно, как больно Дилю.
– Ты думаешь, все? – спросил он.
– Покойнички – точно, – хихикнул вор. – Говорю же: Франк отвечает на правильно сформулированные конкретные вопросы. Насчет Ори я завтра узнаю.
– А Лири? – улыбнулся Диль. – Она не то что совершить что-то непоправимое, она и пожить-то не успела, девочка совсем.
Илем резко сел. Вино выплеснулось на рубашку, но он не обратил внимания, а Диль не долго мог отвести взгляда от красного пятна, так напоминающего кровь.
– Силли было семнадцать, – без выражения сказал Илем. – Но дело не в этом. Твой милый ангел успел кое-что… совершить. Сбежать из-под венца.
– Ну и что? Я бы сказал, поступок хоть и необдуманный, но смелый.
– Думаешь, это смелость? Это глупость. Безответственность. Потому что, в отличие от тебя, ее с младенчества готовили к тому, что свободы выбора у нее нет никакой, что единственной ее целью должно быть не личное счастье, а благополучие государства, что ей придется выходить замуж по выбору отца, и, уверяю тебя, выбор был далеко не самым плохим. Даже наоборот.
– Это неправильно. Отец должен думать о будущем дочери.
– А король должен думать о будущем королевства, – отрезал Илем. – И принцесса тоже должна. Вот ты – не должен. И мы с Франком тоже не должны. А особы королевской крови – обязаны.
– Но…
– Король Райгун, – словно не слыша Диля, продолжил Илем, – прибыл за два дня до церемонии и обнаружил, что невеста дала деру. Он был великодушен: дал еще два дня на ее поиски и только потом вернулся домой. Он был оскорблен. А короли имеют дурную привычку смывать оскорбление кровью. Чужой кровью. Вернувшись к себе, он немедленно объявил войну Канди. В результате погибло двадцать тысяч человек. На самом деле больше, но кто считает жертвы с точностью до сотен. Не только воины, но и старухи, и дети… Ты догадываешься, Диль, что происходит с городом или деревней, когда туда врывается вражеская армия? Сколько было изнасиловано и убито женщин, как ты думаешь? Эти жертвы вообще никто никогда не считает. Вроде как даже плюс: после войн рождается очень много ублюдков, восполняя потери. А совершенно кабальный мирный договор – это вообще мелочи. Канди фактически стала протекторатом Райгуна, что, впрочем, тоже не страшно. Оба принца содержатся во дворце Райгуна. Как почетные гости – заложники, если по-простому. И король Канди ведет себя паинькой. Что, принцесса, каково иметь на своей совести двадцать тысяч жертв?