Я не смогу в этой книжице рассказать подробно ни о личности, ни о мышлении, частью которого она является, ни о сознании, в котором содержится мышление. Это слишком большие предметы, чтобы уместить их в пару глав. Но вкратце необходимо сказать следующее.
Для того, чтобы понять себя, как общественное тело, надо понять, что такое сознание. В данном случае необходимо понять или принять, что сознание наше — это отнюдь не точка, из которой я осознаю себя. Это некое пространство, в котором хранятся содержания, в частности, мысли, представления, то есть образы. Второе, что необходимо увидеть, если хотите, чтобы у вас получалось очищение, что содержания сознания — некие вещи, соответственно имеющие вещественность или материальность. Очень тонкую, почти духовную, но определенно позволяющую на эти «вещи» воздействовать.
Если воздействие на образы невозможно, то с ними ничего и нельзя сделать. Тогда мы обречены. Однако мы живем и очищаемся, значит, естественные науки, пытавшиеся внушить, что люди — это только тела, — что-то проморгали, если, конечно, не намеренно скрыли от нас.
Сознание, как его видели мазыки, двойственно. Оно способно осознавать, то есть быть неким лучом внимания, который превращает все, что созерцает в часть сознания — сознает. Часть сознания — это образы, кроме них в сознании нет ничего. Сознавать — это превращать в образы определенного качества.
Но какого бы качества ни были образы, они все сотканы из вещества сознания и хранятся в нем. Вещество это мазыки называли пара. Парой вообще весь русский народ называл души тех существ, которые отличаются от человека. У зверей нет души, у них одна пара, — говорили русские крестьяне.
Сознание вещественно, сознание может хранить в себе образы, будто оно безмерное пространство, сознание может осознавать. Осознает оно тоже образы, образы, так сказать, низшего порядка, переводя их в более удобное для работы разума состояние, именуемое понятиями. Если сознанию удается осознать, что же хранится в его собственных глубинах, условно говоря, как его бессознательные или неосознанные содержания, появляется понимание, а с ним и освобождение.
Самое малое, что дает понимание — это некое ясное видение и возможность обобщения огромного количества образов под одним именем, которое и есть понятие. Как только появляется понятие о чем-либо доселе смутном и неясном, разум становится хозяином, а с ним и Я прихожу в те части себя, которые были мне доселе недоступны и поэтому неведомы. Я словно бы теку по свету, который разливается разумом в окружающем мире.