— Что вы, мисс, об этом нечего и думать на такой узкой дороге!
— Но что же делать? — от отчаяния Кэтрин едва не разрыдалась.
— Если только попробовать выпрячь одну из лошадей и ехать на ней за помощью. Придется это сделать вам, мисс. Чарри не сможет забраться на лошадь, да и я сам порядком расшибся, боюсь, без седла далеко не уеду.
— Ах, это так долго! Пока я доеду, пока придут монахи с носилками… а вдруг Грейс… Грейс…
Кэтрин побоялась сказать самое страшное.
— Я потерплю, милая, — прошептала Грейс.
— Ты спасла мне жизнь, а я не знаю, как помочь тебе! — Кэтрин снова заплакала. — Зачем я не послушалась тебя и Перкинса, зачем настояла ехать этой дорогой! А теперь мы все застряли здесь!
— Не надо так сокрушаться, мисс, — старик ободряюще улыбнулся маленькой хозяйке. — Я придумал одну штуку.
— Говорите же скорей! — Кэти едва не рассердилась — ну почему он такой медлительный?
— Если выпрячь лошадок и как-нибудь привязать сзади, мы сможем потихоньку ехать задом наперед до тех пор, пока дорога не станет достаточно широкой, чтобы развернуться.
— Ну вот, выход и нашелся! — Кэти едва не захлопала в ладоши от радости. — Скорее, давайте так и сделаем, я помогу вам. Чарри, похоже, не способен еще стоять на ногах.
— Ежели не боитесь, мисс, отчего ж не попробовать, — пробормотал Перкинс.
— Вы ведь знаете, как я люблю лошадей и ничуть не боюсь их! Грейс, полежи, милая, мы сейчас все сделаем.
Кэти сняла с шеи легкий платок и подала слуге.
— Повяжите это вокруг головы, Чарри, хотя бы кровь перестанет идти.
— Благодарю вас, мисс.
Бедолага принялся повязывать голову, а Кэти и Перкинс направились к лошадям.
Грейс смотрела на подругу и размышлениями старалась хоть как-то отвлечься от мучающей ее боли. Мисс Эттон и не ожидала, что Кэти окажется столь решительной в этих трагических обстоятельствах. Сама она, будь у нее силы, поступила бы точно так же. Немало времени прошло, пока Кэти и Перкинс сумели кое-как привязать лошадей к запяткам кареты, не предусмотренной для подобного использования. Все же упорство и горячее желание помогли им, но они провозились до самой темноты.
С помощью Кэти Перкинс поднял в карету Грейс и уложил на пол, на гору подушек, Чарри, опираясь на плечо старика, взобрался по ступенькам сам и уселся на сиденье. Кэтрин устроилась напротив, поминутно спрашивая, удобно ли Грейс на ее ложе, а Перкинс, кряхтя и отдуваясь, зашагал впереди упряжки и потянул ее за собой — было уже слишком темно, чтобы он мог править лошадьми с небольшой площадки, предназначенной для лакеев.
Кэти чудилось, что они долгими часами спускались с этой злосчастной горы, хотя на самом деле прошло гораздо меньше времени. Грейс старалась сдерживать стоны, чтобы не пугать подругу, хотя ее измученное тело чувствовало каждый камешек на дороге, зато Чарри без стеснения стонал и охал все время пути, несмотря на то что Кэтрин дала ему бутылку вина из взятых в дорогу запасов. Сама она тоже немного глотнула, чтобы ободриться, и дала выпить Грейс в надежде, что подруга заснет, и боль не будет так терзать ее.