— Это ее комната? И она собиралась вернуться?
— Только потому, что мне удалось найти ее в Италии и уговорить. Вчера она позвонила и сказала, что вылетает. Остальное вы знаете. — Темные глаза Бретта серьезно глядели на Лиз. — Вы понимаете, на что я намекаю? Понимаете, в какое положение вы поставили себя и всех нас, войдя в эту комнату?
Лиз поежилась:
— Не совсем.
— Тогда придется объяснить. Очень больной старый человек цепляется за жизнь в надежде примириться с внучкой, которую любит больше всего на свете. Она к нему возвращается, он слышит ее голос, касается руки. По воле случая не проясняется, что это лже-Элизабет. Что с ним будет, если внучка опять исчезнет безо всяких объяснений?
Лиз медленно перевела дух.
— Вы хотите сказать, что я должна притворяться другой Элизабет? Но ведь рано или поздно он все равно догадается.
— Думаю, вы не правы. Джи Би уже вас принял, а первый шаг самый ответственный. Он очень больной, совершенно слепой, и ему не долго осталось жить.
Лиз поднесла ладонь ко рту. Быть старым и слепым, знать, что ты умираешь и что между тобой и тем, кого ты любишь больше жизни, огромная пропасть… Нет ничего страшнее этого.
— Не знаю, смогу ли я. Но ведь это ненадолго? Когда Элизабет поправится, мы ему все объясним.
Бретт сжал губы, и впервые Лиз поняла, какие силы он прикладывает, чтобы держать себя в руках.
— Элизабет умерла сегодня днем во время операции.
Лиз отпрянула:
— Нет! Нет! Какой ужас! Я не могу в это поверить.
— Боюсь, вам придется.
Раздался стук в дверь, и в проеме появилось лицо сиделки.
— Мистер Рокингтон проснулся, ему немного лучше. Он просит позвать внучку.
Она стояла, терпеливо ожидая Лиз. Бретт тоже поднялся. Лиз пришлось быстро принимать решение.
Бретт протянул ей руку:
— Элизабет?
Все происходит, потому что так должно быть.
— Я пойду, — ответила она, подавая ему руку.
Он улыбнулся. Конечно, Бретт ни на миг не сомневался, что она подчинится его воле. У двери комнаты Лиз остановилась и тихо спросила:
— Как мне его называть?
— Джи Би. Так его называла Элизабет. Все зовут его Джи Би.
Лиз кивнула.
— Вы останетесь?
— Нет. Просто поболтайте с ним, и все будет хорошо.
Бретт сильно сжал ее руку.
— Но я многого не знаю.
Он глубоко вздохнул. Возможно, это было скрытое раздражение.
— Понимаете, Джи Би давно болеет, и его память почти девственно чиста. Не думаю, что он захочет много говорить. Будьте ласковы, это все, что нужно. Если чего-то не поймете, поступайте в зависимости от обстоятельств. Обещаю, Элизабет, я как можно скорее введу вас в курс дела. Сейчас мне нужно идти, но вечером мы еще увидимся.