Сидя на земле, Ольга растерянно переводила взгляд то на Софию, то на так «щедро» отданное ей в пользование бездыханное тело пришибленного калиткой местного хозяина. То, что это явно кто-то из «владык», не подлежало никакому сомнению. Роскошная одежда, резко контрастирующая с грязными тряпками местных измененных, золотые украшения и талисманы — все это буквально кричало о высоком статусе незваного гостя.
Пока она размышляла, дверь избы распахнулась и из нее показалась встрепанная голова Марата, внимательно осматривающего место происшествия. Судя по бешеному взгляду и пистолету-пулемету в руках, «штатный охранник» был готов «спасать и защищать» своих подопечных немедленно и от кого угодно.
Оглядевшись и не обнаружив непосредственной опасности, Марат вложил пистолет в кобуру и вышел во двор.
- Ну и что тут у вас происходит? — Взгляд спецназовца обежал двор и остановился на Ольге. — Калитку-то зачем сломали? — Словно не замечая распростертого на утоптанной земле тела, он подошел к Ольге и протянул ей руку, помогая встать с земли. Та недоуменно вгляделась в скуластое лицо сержанта. Нога Зиятдинова в тяжелом военном ботинке сейчас находилась буквально в сантиметре от головы бессознательного гостя, стоя на разметавшихся по земле шикарных, длинных, тщательно ухоженных волосах пришельца.
Подобное поведение было совершенно не в характере парня. Будь этот неизвестный врагом… и даже тогда — нет. За врагом бы Марат присматривал. И очень даже тщательно присматривал. Подобное же абсолютное игнорирование было возможным… Невозможным оно было. Никогда и ни при каких условиях. Так себя вести Марат мог только в одном-единственном случае: если спецназовец «в упор не видит» какого-либо человека. А это означает только одно — он его действительно не видит!
- Маратик, а на чем ты сейчас стоишь? — каким-то чересчур уж сладким, звеняще-ласковым голосом поинтересовалось София. Похоже, темная жрица пришла к тем же выводам, что и Ольга. Или даже продолжила их. Начинающая волшебница вспомнила, что подобным звеняще-нежным, как далекий звук серебряных колокольчиков, голос Софии становился только в исключительных, крайне редких случаях, когда она призывала подвластную ей силу для особо жестокой расправы с каким-нибудь чересчур сильным монстром.
Похоже, Марат эту связь уловил тоже. Резко отпрыгнув в сторону, он мазнул настороженным взглядом по земле перед собой и успокаивающим жестом протянул к жрице руки ладонями вперед.
- Фи, ты это чего? Не надо! Фи, я свой! — В голосе парня слышались тщательно сдерживаемые нотки страха.