— Пошёл на кладбище с лопатой, — отозвался Угус, не поднимая головы, старательно копируя угловатые гномьи письмена со старой долговой пластины на кусок тончайшего полупрозрачного пергамена. — Сейчас костей нагребёт, провлокой разживётся — и начнёт костяных гончих мастерить. Если трезвым, конечно, будет.
— Иди, мой мальчик, собирайся, — велел Комнинус Нергу. — А мы закончим дело с почтенным гномом.
Он повернулся к карте — и на ней загорелся, замерцал крохотный огонёк, двигающийся от Острага в сторону Мельина.
— В следующую среду удобнее всего… — заметил Комнинус Страза Угусу и прищёлкнул пальцами.
Повинуясь легкому движению магистра, переломилась с громким треском рукоять метлы, стоявшей у камина.
— Болезнь надежнее, — отозвался Угус.
— Кто спорит, — улыбнулся магистр. — Хвалин на карантине, но карантин, увы, ввели слишком поздно. А на юге сейчас тепло и никакх дождей. И у нас будет долгий, приятный и заслуженный отдых. Если ты, конечно, сделаешь хорошую долговую.
— Обижете, мастер! — возмутился Угус. — Мои документы лучше настоящих!
— Так, значит, зимние сапоги не нужны? — уточнил Нерг.
— В ближайший год — нет, — весело отозвался Комининус Страза.
* * *
Прошли дни, потом месяцы.
«Друнг полон нечисти…» — поползли вскоре шепотки по Империи.
И было отчего зашептаться…
Зима в том году выдалась на удивление снежной. Белой пеленой были укутаны поля, в белые тропы превратились дороги.
И кровавыми росчерками легли на них следы…
Оборотни стали неотвязным бедствием деревень. Раза в два крупнее обычного волка, лунными ночами они приходили за жертвами. Снег почти не скрипел под громадными лапами. Если на пути вставал засов либо задвижка — в зыбком лунном свете было видно, только видеть было некому, как на глазах менялась когтистая лапа, подушечки удлинялись, превращались в подобие гибких пальцев, тихо убирающих засов, — и полу-зверь, полу-человек проникал в жилище, люто и яростно убивая там спящих.
А потом уходил, — и цепочка следов тянулась туда, где золотились, неподвластные зиме, чащобы Дадрроунтгота.
Одна деревня, вторая: Дальше — больше. Уже и на городских окраинах, в пригородах, вынесенных за крепостные стены, начали появляться громадные волки.
Ни стрелы с серебряными наконечниками, ни колья не причиняли вреда этим тварям.
Попытки доморощенных чародеев остановить их ничего не приносили. Наоборот, было замечено, что именно волшебников-то оборотни и жрут охотнее всего.
И, словно насмехаясь над обезумевшими людьми, каждый раз ясные и чёткие следы начинались на границе зимы и осеннего Друнга — и исчезали там же.