Видя, что огонек на соседней дозорной вышке погас и не загорелся вновь, Дерк в сердцах сплюнул:
— Тьма меня забери! Опять этот увалень Энджи дрыхнет. Ему только коров пасти, да девкам юбки задирать, а не дозор нести, службу править.
Дерк ухватил правой рукой факел, и поднял его, стараясь охватить светом побольше пространства.
— Ну и ночь! Не видно ни зги. Луна и звезды и те за облаками прячутся, — продолжил Дерк.
Еще выше подняв факел, Дерк старался рассмотреть лес, что начинался в ста шагах от него.
Не блеснут ли у опушки волчьи буркала, не мелькнет ли тень упыря в верхушках деревьев.
Глаза Дерка начали слезиться и болеть, злой, холодный ветер трепал его волосы. Всю впустую, лес хранил молчание.
Но Дерк чувствовал угрозу, пока еще невидимую, но неотвратимо приближающуюся к селу. Что это могло быть, он не знал, но каким-то шестым чувством понимал, быть скорому бою.
Дерк не заметил, что недалеко от его вышки вроде как тявкнул пес, или скрипнула дверь избы и какая-то тень, под прикрытием забора мелькнула в сумраке ночи.
Хельга давно притворялась спящей, дожидаясь пока не уснет муж. Еще с вечера она приготовила сытный ужин и не скупилась как обычно на добрую кружку пива. Ей нужна была эта ночь. Для цели ведомой только ей — скорбящей, безутешной матери.
Не прошло и месяца, как она потеряла своего первенца — Трорта, мальчика прожившего только три зимы. Неведомая хворь унесла его младую жизнь, несмотря на все усилия местной знахарки и горячие молитвы Хельги.
Она, потеряв сына, чуть не сошла с ума, даже пыталась покончить с собой. Что по местным законам один из смертных грехов. Священник грозил ей отлучением от церкви и гиеной огненной. Но ей было все равно, без сына она не мыслила себя, своей жизни.
Рано выйдя замуж, молодая женщина никак не могла зачать и лишь три года назад, сообщила мужу радостную весть. Вот ведь счастье было, но недолго. Не только ее сын умер этой осенью, смертей было много, неестественно много.
Старые и младые, сильные и слабые, смерть не выбирала, косила всех подряд. Кто умер от неведомой болезни, а кто от нападения Нечисти. Что-то ее много развелось в последнее время. Волчар — оборотней, упырей и даже неупокоенных, зомби, что было вовсе несвойственно для этих мест. Могилы, погосты разупокаивались сами собой, быстро, неотвратимо. Мертвецы уничтожали целые деревни, хотя в последнее время они-то как раз и присмирели, не показываются.
Видимо святые отцы-экзекуторы что-то и сумели сделать. C месяц назад, неделю они «гостили» в селении. Чума на них. Сколько простого народу истязали, пытали огнем, резали и все с именем Спасителя на устах. Уж лучше позволили некромантам взяться за дело, те хоть имея жуткую, богопротивную специальность, стараются обойтись без лишних жертв и людских страданий.