Он высыпал содержимое пакета на комод.
— Это для маскировки, — пояснил он, заметив изумление на лице девушки.
С удивлением и любопытством рассматривала Джина вещи, которые Морган разложил на комоде. Там были коробочки с гримом и два пакетика с краской для волос. Из другого пластикового пакета он извлек кое-какую одежду.
— Вы хотите, чтобы я выкрасила волосы, — взорвалась Джина.
— Да. Так будет прохладней и безопасней, чем надевать парик. Меньше шансов потерять его.
Он вытащил из пакета еще одну вещь.
— Мне бы хотелось, чтобы ты остриглась.
Удивление сменилось ужасом, она обхватила руками свою голову.
Выражение лица у Моргана стало мягче.
— Волосы легче будет красить.
…Сидя на краешке стула, Джина зажмурила глаза. Первые длинные золотистые локоны упали ей на колени. Лязганье ножниц, срезавших ее локоны, заставляло ее наклоняться все ниже и ниже.
Казалось, прошли часы, пока Морган закончил наконец стрижку.
— Неплохо получилось, совсем неплохо…
Подняв ее со стула, он подвел ее к зеркалу. Она набралась смелости и открыла глаза.
Это было ужасно, чудовищно! Она себя не узнавала. Исчезли длинные вьющиеся локоны, которыми она очень гордилась. После того как ее волосы были расчесаны и уложены назад, ей показалось, что голова стала почти невесомой. По щекам ее потекли слезы. Слезинка за слезинкой.
Сам Морган чувствовал себя неуютно. Она не плакала, когда считала, что перед ней преступник, собиравшийся причинить ей боль. Она сумела справиться с потрясением, когда увидела труп. Она не потеряла головы и тогда, когда ей показалось, что она убила человека. А вот увидев себя коротко остриженной, не выдержала. Он обнял ее.
— Они отрастут, — сказал он в утешение. — Я бы не сделал этого, если бы не необходимость.
— Но это же ужасно!
— Ужасно? — Морган чуть не расхохотался.
— О милочка, если ты сама этого не захочешь, тебе не удастся быть ужасной.
По ее лицу он понял, что она не верит ему. Единственный способ успокоить ее заключался в том, чтобы убедить, что она замечательная и привлекательная женщина.
Он медленно прикоснулся губами к ее губам, чувствуя, как она, хотя и не энергично, но все же оказывает легкое сопротивление. Однако чуть позже губы ее стали податливыми, немного приоткрылись, что дало возможность проникнуть кончику его языка между ними, увлажнить их сухость.
На этот раз она действовала без его подсказки. Ее руки обвились вокруг его груди, а тело послушно ответило на его объятие. Морган чуть не задохнулся. Он понял, что сейчас ее можно легко увлечь на кровать. Но он также понимал, что не должен позволять себе это. И все же просунув руку под блузку, он обхватил ее грудь. Она была небольшая, но удивительно нежная, шелковистая на ощупь. Когда он услышал ее тихий всхлип, то понял, что еще немного — и он уже не удержится, пойдет дальше, чтобы ощутить ее всю.