Вспомнились события двухнедельной давности. Если бы все это время она не натыкалась на фотографии Татьяны — на камине в гостиной, в кабинете Джейка, где он проводил вечерние совещания, — она до сих пор могла бы тешить себя иллюзией, что Джейк увлечен ею.
«Ты же видишь, — убеждала она себя, выходя из дома и пересекая внутренний дворик, — как нежно он проводит пальцами по фотографиям, стоит ему оказаться рядом. Это действие отнюдь не свидетельствует в пользу того, что он увлечен тобой».
В конце концов, Джейк не виноват, что обладает этим магнетическим, мучительным для нее обаянием. Он таким родился — ничего уж тут не поделаешь. Нужно просто смириться и вести себя соответственно. Все эти взгляды, улыбки, прикосновения не что иное, как непринужденная манера общаться. Нет никаких оснований усматривать в них что-то большее. Сцепив руки, она решительно отправилась подальше от дома — и от Джейка, — желая, чтобы остров имел миль пятнадцать в длину, а не пять, как на самом деле. Она поклялась найти что-нибудь подходящее для рисования и наконец расслабиться.
Миновав аккуратно подстриженный газон, она спустилась по каменистой тропке в долину. Оставив позади небольшую рощицу, поднялась на скалу и увидела океан: гранитный уступ, словно палец, вдавался далеко в воду. Сюзанна замерла от удивления — на самом краю уступа сидел человек и удил рыбу. Мгновение спустя стало ясно — это вовсе не Джейк, а старый сумасброд Джордж.
Одряхлевший патриарх сидел босой, закатав брюки. На нем была свободная рубашка веселой расцветки, расстегнутая и топорщившаяся над белой майкой. Он нахлобучил шляпу пониже, чтобы ветер не унес ее.
Сейчас в Джордже не было ничего от упрямого самодура, каким она привыкла видеть его. Открывшаяся ей картина была живой и трогательной. Старческая беззащитность чувствовалась в опущенных плечах и грустном взгляде тирана. Сюзанна впервые поняла, как он одинок. Конечно, ведь он мечтает о внуках! Она готова была биться об заклад, что ему не терпится научить их играть в шахматы, удить рыбу… Это скрасило бы одинокую старость.
Она сама не заметила, как уселась на зеленый склон и принялась за рисунок. Время летело, она увлеклась. Джордж сидел почти неподвижно. На воде качался поплавок, но патриарх был погружен в свои мысли и не обращал внимания на рыбу. Просто сидел и смотрел куда-то вдаль.
Несколько набросков Сюзанна забраковала. Но в этот раз что-то начало получаться. «Наконец-то, подумала она, — удалось отразить на бумаге сущность настоящего Джорджа Мерита — человека свирепой гордости и очень одинокого, да еще и с причудами». Сюзанна улыбнулась, довольная тем, что случай дал ей возможность запечатлеть «короля» таким.