Люси снова стало смешно, когда она поняла, что Джек растерялся от ее внезапной нежности. С тех пор как она получила ту страшную телеграмму от Стэдлера, она в первый раз чувствовала себя более или менее хорошо. Рука Джека ласково обвила ее плечи, и Люси прошептала:
— Ты мой самый лучший друг, Джек. Я люблю тебя.
И пока они так сидели, обнявшись, единственное, что она слышала, был громкий стук его сердца.
22 марта стало великим днем для семьи Кросби. Хелен вернулась с близнецами из больницы. Они все собрались в комнате Деймьена — в той, где он когда-то остановился в самый первый раз, когда был зол на весь белый свет.
И кто бы тогда мог подумать, что через девятнадцать месяцев он приедет к ним вновь — известный писатель и автор политических колонок — и что застенчивая, но чрезвычайно упрямая Хелен станет его женой и матерью двух замечательных малышек! Люси улыбнулась своим мыслям. Жизнь иногда подбрасывает нам удивительные истории любви. И Люси не назвала бы никого, кто был бы достойнее этого прекрасного чувства, чем Хелен и Деймьен.
Этим вечером ожидалась шикарная вечеринка — праздновали целых три дня рождения вместо одного. Люси пришла в полный восторг, когда узнала об этом. Единственное, что омрачало ее радость, было присутствие Стэдлера. Ну почему это желтоволосое насекомое не исчезнет и не перестанет ей досаждать в ее праздник?
К восьми часам все туристы уехали в город. Семья Кросби осталась в гостинице одна. Разумеется, тут были еще пухлая кухарка Белла и экономка Джул со своим мужем, местным молочником. С тех пор как сестры Кросби познакомили их друг с другом, эта пара почти вошла в их семью.
Люси задула двадцать шесть свечей на огромном торте, потом помогла Хелен и Деймьену задуть единственные свечки на пирогах своих маленьких племянниц.
— Я надеюсь, они загадали желание, — сказала Люси.
— Уверена, что они это сделали! — воскликнула Элайза. — Они пожелали, чтобы кто-нибудь дал им имена и мы прекратили бы называть их Малышка Номер Один и Малышка Номер Два. — Элайза сурово и довольно скептично посмотрела на своего зятя. — Разве по закону вы не должны были записать их имена в свидетельства о рождении перед тем, как вас выписали?
Деймьен взглянул на Элайзу. Его темные волосы закрыли один глаз, отчего усмешка показалась еще более озорной.
— Нас закон не касается. Мы особенные.
— Да ладно, — протянула Элайза. Она казалась несколько обескураженной. — Вы, должно быть, назвали одну малышку в честь меня. Наверняка. И я должна начинать готовить ее к тому, что она станет первой женщиной — президентом Соединенных Штатов.