– Господи! – охнула Ульяна. – Как подумаю обо всем этом… – она вдруг заплакала, тихо, беззвучно, слезинки горошинками покатились по ее щекам одна за другой. Никита сжал ее руку, и она слабо улыбнулась ему в ответ.
Мы попрощались и удалились. Выйдя на улицу, Гриша смачно сплюнул.
– Ты что?
– Ничего! – ответил он почти грубо. – Рука болит и в башке трещит.
– Я отвезу тебя домой и поеду к себе. Утром к нам милиция нагрянет, начнется веселая жизнь. А Марк… – я мотнула головой. – Кажется, что все это – сон! Проснусь, и все будет по-старому. Мы шумим, спорим, идеи «креативим», как ты любишь говорить, работа кипит… Марк работал у нас четыре года!..
– Да… – Гриша, казалось, думал о чем-то своем.
Поднялся ветер, его резкие порывы швыряли мокрый снег нам в лица. Я подняла воротник. Бледно-желтый свет фонаря еле освещал капот машины.
– Надо бы снег счистить, да нечем.
– Неважно.
В машине было холодно, я включила печку и щелкнула выключателем. Зажегся свет. Обернувшись к Грише, я увидела, что он сосредоточенно грызет пальцы.
– Гриша! Ау! Ты меня слышишь?
– Не глухой, – огрызнулся он. – Не нравится мне все это!
– Мне это уже давно не нравится, а что мы можем поделать? Я ужасно хочу курить… Просто сил моих нет! Сбегаешь за сигаретами?
– Сейчас…
– Почему ты не сказал Никите о том, что я нашла наш ластик у твоей двери?
– Потому, что… знаешь, мне кажется, это – удобный предлог свалить все на Марка: мертвые уже ничего никогда не объяснят. Я же тебе сразу сказал, что не знаю, кто из них произнес эти слова о краже. Разве я указал кто – Марк или Никита?
– Нет.
– Вот-вот, – немного оживился Гриша. – Такого я не говорил… Это точно! А если это все же Никита, тогда все вполне логично. Он убивает Марка и быстро едет к себе. К Ульяне! У него алиби – Ульяна, а это очень удобно! Любимая девушка, которая не выдаст его ни при каких обстоятельствах. И всего делов-то!
– А мотив?
– Шантаж! Если именно Никита причастен к пропаже ролика, значит, Марк собирался его шантажировать. Марку нужна была Ульяна. А Никита вряд ли стремился выглядеть подлецом в ее глазах. Слишком уж высока ставка – любимая девушка, – Гриша шумно выдохнул. – И тогда Никита пошел на все… Ради любви!
– Только не надо мелодраму разводить, – поморщилась я. – Здесь замешаны прежде всего деньги, карьера, амбиции. Укравший ролик человек, скорее всего, собирался сбагрить его некой второй стороне – в конкурирующее агентство и вскоре перейти туда работать. Я лично не удивлюсь, если Никита и Ульяна разом напишут заявления об уходе под предлогом: типа, они не могут больше работать в моей фирме – из-за всей этой истории. Разве я примусь хватать их за руки, уговаривать остаться? Конечно, нет! На это все и было рассчитано. А потом, у Ульяны такие связи, такой папа, что к ней особо-то и не пристанешь с уговорами. Придет ко мне парочка амбалов, скажут они пару ласковых – и на этом мой диалог с Ульяной завершится.