– Чего? – Марк провел рукой по лбу. – Чего ждать?
– Не чего, а кого. Ульяна уже едет, Тамара Петровна – тоже. Остается Никита. До Никиты дозвонился? – обратилась я к Грише.
– Нет. Сейчас еще раз позвоню.
– Ульяна подъехала. Я видел ее машину.
В подтверждение слов Марка вошла Ульяна в полушубке из стриженой норки и в длинных сапогах. Она посмотрела на нас испытующе-спокойно.
– Мне… можно пройти?
– Проходи, Ульяна. Можешь раздеться здесь. Или там, в вашей комнате.
Она кивнула и сняла полушубок.
Воздух вокруг нее словно бы искрился и звенел. Мы почувствовали аромат дорогих тонких духов.
– У нас чай… с липой, – как-то некстати брякнул Гриша, – будете?
– Буду, – спокойно сказала Ульяна. – Налейте мне, пожалуйста, – обратилась она к Ирочке. – Или давайте я сама.
– Нет-нет, – преувеличенно бодро сказала Ирочка. – Я все сделаю. Не беспокойтесь. – И она поставила перед Ульяной чашку с липовым чаем.
– Никита не отвечает… – и Гриша потряс в воздухе телефонной трубкой, мы услышали долгие гудки.
– Куда же он делся? – Вопрос Ирочки повис в воздухе.
– Будем дозваниваться.
– Выпьешь чаю с липой? – обратилась Ирочка к Марку.
– Вот только липы нам не хватало, – издал краткий смешок Марк.
Он провел рукой по своим вьющимся волосам и демонстративно сел за самый дальний конец стола.
Через несколько минут Гриша наконец-то дозвонился до Никиты, и тот обещал срочно выехать, «сей момент».
– Почти все в сборе, – констатировала я. – Нет только Тамары Петровны и Никиты.
– Тамара Петровна сейчас будет, – пропела Ирочка, – она звонила, сказала, что задерживается. И просила не сердиться на нее за это. У нее чуть мясо не пригорело, и еще у Вазгена неприятности на работе.
Сердиться на Тамару Петровну было совершенно невозможно, и мы все как-то разом отвели глаза. Вскоре о приближении Тамары возвестила ее тяжелая поступь. В таких случаях говорится: «земля дрожит».
– Добрый вечер! – пророкотала Тамара Петровна. – Все в сборе? Что случилось, Владлена Георгиевна? – в ее голосе прозвучал легкий упрек. – Я только-только своих мальчиков накормила и собиралась позвонить матери, мы обещали завтра посидеть с ней, а еще мне надо было тесто для пирога поставить…
Слышать все это было просто невыносимо, словно я, самодур такой, из-за пустяков сорвала сотрудников с теплых насиженных мест и погнала в эту мартовскую пургу на работу неизвестно зачем.
Марк сидел, крепко сжав кулаки. Ульяна рассматривала свои коротко остриженные ухоженные ногти, покрытые прозрачным лаком – французским, выдававшим ее принадлежность к высшему классу. Ирочка стояла, прислонившись к шкафу, с чашкой в руке, а Гриша смотрел на Ирочку.