На кухне было тихо. Возникло искушение заглянуть в кабинеты сотрудников и удостовериться, что они там. Складывалось странное впечатление, что контора внезапно опустела и я осталась совсем одна. Ощущение было не из приятных, и я зябко повела плечами.
В гробовой тишине я заварила кофе и села за стол со стеклянной крышкой. Глоток крепкого эспрессо немного разогнал туман в голове, и я подумала, что, может быть, я еще со всем этим справлюсь, даже несмотря на то, что эти негативные события свалились на меня в крайне неблагоприятной последовательности.
Раздался какой-то шум, и я внутренне «подтянулась». Только бы не Гриша, мелькнуло в голове несколько нелогичное желание. Хотя еще несколько минут тому назад я хотела, чтобы Гриша объявился в кухне и мы бы распили вместе по чашке кофе. Но оказалось, что хотеть – это одно, а быть готовой к встрече лицом к лицу – совсем другое.
Я сделала сосредоточенное «лицо начальника» и уткнулась в свою чашку. Дверь распахнулась.
– Влада Георгиевна! – это была Тамара Петровна.
– Да? – я подняла на нее глаза.
Тамара Петровна виновато посмотрела на меня. Она словно сигналила: «Я понимаю, вам не до меня, но работать все равно надо. Не может же контора стоять на месте».
– У вас ко мне какое-то дело, Тамара Петровна?
– Да. Нужно парочку договоров подписать.
– Я сейчас приду. Вернусь в кабинет чуть позже. Кстати, Григория Наумовича вы не видели?
– Видела. Он пробежал мимо меня и сказал, что все…
– Что – все? – выкрикнула я, внезапно похолодев. – Не тяните, говорите!
– Что все! – Тамара Петровна всхлипнула и опустилась на стул, прижав руку к своей пышной, необъятной груди. – Что он у нас уже больше не работает! Увольняется. Неужели это правда? – И Тамара Петровна сделала большие глаза. – Что же это творится?! Неужели мы все… закрываемся?!
– Кто вам об этом сказал?!
– Не знаю. Кто-то сказал… Я зашла в комнату к молодым.
«Молодыми» Тамара Петровна называла Никиту, Марка и Ульяну. И кто-то из них это сказал…
– Во-первых, данная информация – враки. Мы не закрываемся! А спокойно функционируем в прежнем режиме. И в прежнем составе. Григория Наумовича никто не увольнял, и он сам увольняться не собирается. У него просто сдали нервы. Как и у всех нас. Простим ему эту слабость.
– Но мне кажется, что настроен он был очень решительно, – возразила главбух.
– Вам именно показалось. Идите к себе, Тамара Петровна, и работайте. А договоры занесите мне через десять минут.
– Хорошо.
Главбух скрылась за дверью, а я крепко обхватила чашку ладонями, пытаясь согреться. Мне внезапно стало очень холодно, даже озноб пробежал по телу.