Я стоял в этом гулком подземелье, разглядывая покрытые плесенью сырые стены так, будто видел их впервые. А ведь почти к каждому кирпичу в этом бункере, который теперь назывался склепом, я лично приложил руку. Здесь много комнат, явных и скрытых. Отсюда ведут несколько довольно длинных тоннелей за пределы крепости. Умея определять условные метки наверху, можно пробраться в подвал под большой дозорной башней во внутреннем дворе. Но входы были известны немногим. Я сам, пока топтался у памятных знаков неподалеку от деревушки на болотах, где за несколько лет успели вырасти непроходимые заросли, не сразу нашел скрытый под камнем люк. Пробираться в собственную крепость тайком через подземные катакомбы — признаться, не думал, что всерьез придется это делать. В давящих, пасмурных сумерках мир вокруг казался черно-белым. Размытые, нерезкие пятна унылого осеннего пейзажа кутались в хмарь моросящего дождя вперемешку со снежной крупой, так что нырять в темное подземелье было просто избавлением от серой тоски. Яркий свет фонаря, цепляясь за позеленевшую темную охру кирпичных стен, уводил все дальше и дальше в запутанный лабиринт. Метка на стене. Я шарю светом под ногами, ища спусковой механизм ловушки. Один неверный шаг — и вот ты уже в свободном падении оказываешься на дне сухого колодца, где тебя ждет мучительная и долгая смерть. Таких ловушек здесь немало. Даже я не помню, сколько их, просто умею отличать известные метки, чтобы не угодить в капкан.
Наверху скрипнул механизм, блокирующий стальные двери. Я услышал звонкий стук каблуков. Это не Олай. Черемис всегда двигается почти бесшумно, и у него очень мягкая обувь. Мальчишка-переводчик, как я успел заметить, тоже был в войлочных сапогах с колошами из толстой кожи. Значит, это она. Та самая ведьма, которая проделала огромный путь с далекого севера, чтобы встретиться со мной. У нее довольно тяжелый шаг. Я также заметил, что и сама она — женщина довольно властная и сильная. Она не испугалась, когда ее подняли среди ночи и поволокли в склеп к колдуну. Нет, это не смелость, это знания. Мы с черемисом больше часа наблюдали за ней и ее спутниками, лежа на пыльном чердаке над их комнатой. Я видел в ее руках тот самый камертон с вычурно загнутыми кончиками на конце лировидной вилки. Это не может быть случайностью или совпадением. Она пришла не просто так поглазеть на могилу колдуна. У нее есть цель. И, судя по тому, как ведет себя эта уже весьма немолодая женщина, она намерена достигнуть своей цели.
Неяркий отблеск пламени показался на стене возле лестницы. Олай шел первым. Мой друг прошагал вдоль всего склепа и зажег несколько ярких фонарей. Она чуть прикрыла ладонью глаза и встала напротив высеченного из камня резного саркофага. Угадать среди других именно мой гроб было не сложно, я сам почти месяц между делом высекал на нем забавные батальные сцены, очертания континентов, рассеченные меридианами полушария, известные мне навигационные звезды. Глупость, конечно, но в тот момент мне казалось, что это будет интересным посланием для потомков. Но для странной гостьи эти изображения глупостью не казались. Она взяла из рук черемиса свечу и присела на одно колено возле торцевой плиты саркофага.