Непоправимое уже произошло. Она не могла знать, что Иво, наконец, созрел для того, чтобы доказать свое чувство щедрым жестом. Он приготовил ей в подарок колье с бриллиантами, принадлежавшее его матери, которое та надевала в день своего бракосочетания.
Они оба просчитались. Настолько плохо знали друг друга.
Белль была словно одержимая.
В дорожной одежде, игнорируя все условности, она собрала только самые необходимые вещи, в стремлении поскорее покинуть дом Иво.
Девушка судорожными движениями сгребала предметы с антикварного туалетного столика и кидала их в сумку. Из дрожащих рук выскользнула хрустальная бутыль с крышкой из золота и раскололась на большие и маленькие осколки у ее ног.
Белль вскрикнула от неожиданности и склонилась собирать острые фрагменты хрусталя.
— Оставь! — вскричал появившийся на пороге Иво. — Оставь, — мягко повторил он. — Поранишься...
Ее щеки горели от волнения, в углах глаз заблестели слезы. Но Белль не заплакала.
Белль не плакала никогда...
Иво присел на корточки напротив жены и коснулся ее алой щеки. Он убрал с ее лица спутавшиеся пряди и заглянул в глаза.
— Это из-за того, что я не одобрил твоего участия в этом марафоне?
— Нет. Дело не в тебе, Иво. Нам просто не стоило создавать семью. Да и что это за семья, если между нами нет ничего общего?
— Как ты можешь так говорить Белль? Ты же знаешь, что все мое принадлежит также и тебе. Ты моя жена.
— Я твоя слабость, твое увлечение, твоя собственность, твой каприз, твой досуг... Я что угодно, только не жена, Иво.
— Тебе было хорошо со мной, не так ли?
— Нам было не плохо. У меня было все, за что я тебе очень благодарна. Ты был добрым. Но это не брак.
— Белль, ты устала. Нельзя принимать решения в таком состоянии. И как ты только надумала уйти накануне нашей годовщины в следующем месяце? — искренне возмутился Иво.
— О какой еще годовщине ты говоришь? — удивилась Белль.
— Со дня нашей первой встречи, — нежно напомнил ей муж.
— Иво, прошу тебя, не останавливай меня. Отпусти.
Квартирка была тесная, плохонькая, такая непривычная после жизни в особняке в элитном районе Лондона.
Но Белль любила это свое первое настоящее пристанище. Она купила эту квартиру, не раздумывая, как только наскребла достаточную сумму. Крошечное жилье стало подлинным оплотом ее самостоятельности.
Иво сам предложил своей жене не продавать эту квартиру после замужества, поскольку с финансовой точки зрения счел это нецелесообразным. Она с ним согласилась. И не потому, что инвестиции в недвижимость всегда оправдывают себя, а потому, что эта квартира была для нее символом собственной независимости и уверенности в завтрашнем дне.