— Твой сарказм здесь совершенно неуместен, — упрекнул ее Иво. — Их желание помочь бездомным детям никак не связано с тем, что ты — моя жена. Это их естественная потребность.
— Тогда передай своим служащим мою благодарность.
— Я тоже внесу от нашего с тобой имени деньги на счет фонда, — признался Иво.
— Внеси их от себя.
— Белль...
— Поищи масло в холодильнике.
Иво не двинулся с места.
— Белль... Почему ты сделала это? Я имею право знать, какова причина. Почему именно сейчас? У тебя кто-то есть?
— Нет у меня никого, — отсекла подобное оскорбительное предположение Белль и сама принялась разыскивать в холодильнике масло.
Она отправила кусочек масла на сковородку и некоторое время молча наблюдала за тем, как он тает.
— Тебе не хуже меня известно, чем был наш брак с самого начала и во что грозил превратиться. Эта перспектива меня пугала. Поэтому я решила положить конец этому постыдному притворству. Да, Иво, три года назад, когда мы только поженились, нам было хорошо вместе. Но постепенно новизна сходила на нет, а глубокого чувства так и не появилось. Наш брак стал всего лишь красивым фасадом, за которым стояли две успешные карьеры и полное безразличие к внутреннему миру друг друга. Я думаю, что даже рождение детей не смогло бы сделать нас ближе. К счастью, детей у нас нет. Поэтому я решила уйти именно сейчас, пока не стало слишком поздно.
— К счастью? — переспросил уязвленный Иво Гренвиль.
— Да. Таково мое решение, и я не намерена от него отказываться. Рано или поздно ты сам бы понял, что это единственный возможный финал нашего брака. Ты еще найдешь подходящую женщину или, по крайней мере, более благодарную, чем я.
Иво молча смотрел на нее. Было видно, насколько его задели слова Белль. Желая сгладить обиду, она добавила:
— Иво, ты обязательно встретишь девушку, которая сможет дать тебе то, на что я не способна.
— О чем ты говоришь, Белль? Я не вижу ни единой веской причины для разрыва. Возможно, нам стоит поработать над нашими отношениями. Многие твои упреки имеют под собой основание. И я готов пересмотреть наш уклад жизни. Но этот поспешный разрыв представляется мне нелепым. Ты мне очень многое дала, Белль. Я не готов добровольно отказаться от тебя.
— Я знаю, что именно я тебе дала, — гневно проговорила Белль.
Иво уже не мог взять обратно все свои слова. Он действительно считал свой брак взаимовыгодной сделкой, которой сопутствовала сексуальная совместимость партнеров. Но эти партнеры изначально не были полноправными. Белль всегда сознавала свое зависимое положение перед мужем, и он не мог не знать этого. Это вполне устраивало Иво.