— За невесту! — раздался чей-то громкий тост.
— За виновника торжества!
Вечеринка забурлила, развиваясь по своим канонам. Историей лорда Айлингтона больше никто не интересовался.
...Патриция же, так быстро покинутая мужчиной ее мечты, рухнула на чужую кровать, зарыла лицо во множество цветных подушечек и дала волю слезам. Она рыдала так бурно, оплакивая свою неудавшуюся жизнь, что слезы вскоре иссякли. Она продолжала лежать в прострации — без чувств, без мыслей, без желаний. Сколько она так пролежала, Патриция сказать не смогла бы. Вероятно, она так и не поднялась бы вовсе, но телефонный звонок моментально возродил ее к жизни. Он вернулся! Он понял, что может ее потерять! И пришел к ней!
Патриция схватила телефонную трубку.
— Алло, — раздался женский голос. — Сейчас можно осмотреть дом?
— Да, конечно, — пробормотала Патриция.
Минут через десять появилась пожилая пара, которая при виде рыцарей с пистолетами сразу возмутилась.
— Как пошло! — воскликнула дама.
— Да, несколько экстравагантно, — поддакнул ее спутник.
К оригинальному дизайну спален они тоже отнеслись скептически.
— Не представляю, как можно жить в таких комнатах, — поделилась своим впечатлением дама.
— Вы можете поменять убранство, — высказала свое мнение Патриция, выступая в роли риелтора. — Этот особняк стоит относительно недорого по сравнению с домами такой площади и местонахождения. Гостиная, библиотека восхитительны, а у рыцарей отберете пистолеты. Поверьте, они не будут сопротивляться.
По глазам джентльмена Патриция определила, что ее слова возымели на него действие, но дама продолжала капризничать:
— А эти огромные портреты? С ними-то что делать? Я не хочу жить с изображением чужой бабы! И мужика тоже! У меня свой есть! — И дама подчеркнуто нежно прижалась к своему спутнику. — Правда, милый? — голосом девочки-подростка спросила она.
Патриции не понравилось нарочитое сюсюканье пожилой дамы, и она сухо заметила:
— Портреты не продаются. Они будут вывезены отсюда.
Патриция не блефовала. Эту информацию она получила от Триш.
— Дом продается со всем содержимым: с мебелью, посудой, занавесками, коврами, даже с постельным бельем. Только две картины — портрет мужчины и женщины владелец дома заберет с собой. Запрашиваемая цена не очень высокая. Дом должен быстро уйти, — повторила она вчерашнее напутствие Триш.
— Зачем мне чужие кастрюльки, сковородки, скатерти и полотенца? Я уж не говорю о постельном белье. Еще комнатные тапочки приложили бы! — продолжала возмущаться дама.
— Это имущество не входит в цену дома, — вошла в роль риелтора Патриция. — Вы вольны им пользоваться или выбросить. Поступайте, как считаете нужным.