Пока девицы вопили во весь голос, осыпая его угрозами и проклятьями, Фейт не произнесла ни одного слова. Только после того, как Филипа унесли в машину «скорой помощи», а подоспевшие полицейские окружили группу, она обратилась к нему. Нэш хорошо помнил мертвенно-белое лицо и застывший в глазах ужас. Фейт просила его выслушать и понять ее, она умоляла поверить ей, поверить, что она невиновна.
— Но ты схватила бумажник Филипа, — мрачно напомнил он ей.
— Я пыталась помочь ему, — сказала Фейт.
— Да не верьте вы ей! — закричала какая-то девчонка. — Это она привела нас сюда, еще уговаривала, обещала, что тут есть чем поживиться. Она нам и сказала, что старик будет дома один.
Нэш не отводил взгляда от Фейт. Несмотря на выдвинутые против нее обвинения, он ждал чуда, ему так хотелось поверить в невиновность Фейт, но выражение вины на лице девочки выдавало ее с головой.
Не обращая больше внимания на взывающие к нему мольбы, на ее слезы, Нэш отвернулся и направился к машине «скорой помощи». Он не видел, как полицейские уводили Фейт.
В госпитале врач сообщил ему, что у Филипа инсульт, вызванный, очевидно, перенесенным шоком. Он заверил Нэша, что крестный будет жить, но, насколько серьезны последствия, на этой стадии сказать не мог.
Если бы он увидел, что Фейт мучается угрызениями совести, если бы вместо этой беззастенчивой лжи она, раскаиваясь в содеянном, попыталась бы как-то объяснить ему происшедшее, он, наверное, согласился бы поговорить с ней. А так...
— Что с ней будет? — спросил он сержанта.
— Отправят вместе с остальными в дом предварительного заключения для малолетних преступников. Их будут содержать там до суда. По делам несовершеннолетних, разумеется. Суд должен рассмотреть все обстоятельства и вынести приговор. Им грозит тюремное заключение сроком до четырех лет.
Противоречивые чувства владели Нэшем. Он должен был быть тогда с крестным, он обязан был его защитить. Если бы...
Ему больше ничего не оставалось, кроме как уйти. Он все еще не мог поверить, что Фейт совершила преступление.
Нэш сознавал, что никто и никогда не заставил бы его поверить в это, если бы он не увидел доказательство ее вины в ее собственных глазах. Крестный верил ей, любил ее, и сам он... Когда Нэш шел к парковке, на душе у него было тяжело.
Фейт всего пятнадцать лет, он слепо верил в ее наивность и непосредственность, в то, что должен защищать ее от детского влечения к нему, которое ей не приходило в голову скрывать, и от своей страсти.
Как он мог быть таким ослом? Фейт сознательно, намеренно вводила его в заблуждение. Она с самого начала обманывала его! Она выглядела вполне сформировавшейся девушкой, хорошо развитой в физическом отношении для своего возраста. В интеллектуальном плане она тоже достигла зрелости — она сообразительна, находчива и явно умнее большинства ее сверстниц.