— Могу я полюбопытствовать, какого дьявола ты… о, Кроуч, вот вы где. Будьте добры, принесите мой ридикюль и блокнот… тут делаешь и с чего тебя вдруг охватило желание обращаться со мной так, будто я мешок с… — Шарлотта неопределенно помахала руками, показывая, что не в силах завершить сравнение.
— С мукой? — подсказал Дэр одновременно с лакеем Чарлзом, услужливо сказавшим:
— С бульдогами?
Шарлотта на секунду перевела взбешенный взгляд на злополучного лакея, но тут же снова повернулась к мужу. Он ответил ей точно таким же гневным взглядом.
— Вопрос в другом, мадам: что здесь делаете вы?
— Мне нужно было кое о чем поговорить с Кроучем. — Едва она упомянула имя дворецкого, губы Дэра недовольно искривились. Не обращая на это внимания, Шарлотта продолжала: — Поскольку ты, похоже, испытываешь к нему гомеопатию, я подумала, что лучше встретиться с ним здесь, а не дома.
— Я испытываю к нему антипатию…
— Да называй как хочешь, — оборвала его Шарлотта и снова замахала руками, так что Дэру пришлось взять их в свои. — Это просто глупо.
— Не глупо. Проклятый головорез меня похитил.
— Да это было давным-давно!
— Он так ударил меня, что я потерял сознание. — На затылке у Дэра, там, куда Кроуч ударил его куском свинцовой трубы, до сих пор оставался шрам.
— Пять лет назад. — Шарлотта попыталась вырвать руки, но Дэр только крепче сжал их. — Прошло слишком много времени, чтобы продолжать злиться на Кроуча.
— Этот трус заставил двоих держать меня, пока сам бил по голове!
— Кроуч не трус, Дэр.
— Благодарю, миледи, — произнес у него за спиной низкий голос. Дэр обернулся и прищурился на скотину — дворецкого графа Уэссекса, спустившегося вниз по лестнице. С его крюка свешивался изящный, расшитый бисером ридикюль. — Просто мне потребовались еще двое, чтобы он меня не убил. Я был наслышан про него и знал, что, если пойду один, так придется отнести мою голову домой в корзинке.
— Я точно не знаю — с Кроучем всегда так, его манера говорить на королевском языке в высшей степени безвкусна, но мне кажется, что он тебя похвалил, — прошептала Шарлотта на ухо Дэру. Он на минуту отвлекся, едва ее сладкое дыхание овеяло его внезапно ставшее очень чувствительным ухо, но тут же вспомнил, что возмущен и сердится, а возмущенные и сердитые мужья не целуют своих жен в присутствии слуг соперника, в особенности тех, кто пытался их похитить.
— Не важно. Хочу напомнить вам, что у меня есть серьезные основания настаивать, чтобы вы не продолжали знакомства с Кроучем и любыми другими слугами Уэссексов. У вас полный дом своей прислуги. Если вам что-то нужно, обращайтесь к ним.