— Странно, — сказал Чиб. — Ты должен бояться!
— Я знаю. — Майк ухитрился пожать плечами. — Но я не боюсь. Быть может, все дело в деньгах, которые только я могу для тебя достать.
— Наличных у меня и без тебя хватит! — рявкнул Кэллоуэй, но Страха его слова, похоже, не убедили.
— Отпусти остальных, — спокойно повторил Майк. — Как только они уйдут, я расскажу тебе все.
— Никто отсюда не выйдет, — проворчал Страх.
— Зачем мне знать все? — добавил Чиб. — Я и без тебя понял, что меня пытались нагреть, и это — единственное, что имеет значение. — Он несколько раз поднял и опустил плечи, словно боксер, разогревающийся перед поединком. — С кого начнем, Страх? — спросил гангстер.
— С самого сильного, — был ответ. — Слабых лучше оставить напоследок.
— Звучит разумно, — согласился Кэллоуэй. — В таком случае нам, пожалуй, лучше начать с этой крутой сучки — подружки нашего студента.
— Давай попробуй, козел! — с вызовом крикнула Элис.
— С удовольствием.
Майк понял, что выхода нет, — он должен все рассказать, и как можно скорее. Сейчас. Только так он мог хоть немного отсрочить неизбежный конец.
— Ты не единственный, кого обвели вокруг пальца, — бросил он Кэллоуэю. — Нас всех крупно подставили. Гиссинг подбросил мне идею, а когда я заинтересовался — объяснил со всеми подробностями, как осуществить ее на практике. Он говорил очень убедительно — видно было, что у него все как следует продумано. Собственно говоря, проф так и сказал: он, мол, составил план уже довольно давно, но у него не было соратников — людей, на которых он может положиться. И которых он на самом деле собирался подставить, чтобы самому выйти сухим из воды.
— Ты имеешь в виду себя и своего дружка Крукшенка? — перебил Чиб. — Кстати, не надейся, что я о нем забыл.
Майк кивнул и тут же пожалел об этом. Гленн, оглушивший его ударом по голове, поработал на совесть.
— Да, в помощники Гиссинг выбрал меня и Аллана, — подтвердил он, справившись с приступом тошноты. — Уэсти профессор с самого начала планировал использовать в качестве копииста, но когда речь пошла о том, чтобы привлечь к делу тебя, — вот тогда Гиссинг заволновался. Он считал, что это слишком рискованно, но потом передумал — довольно быстро передумал, и я догадываюсь почему. Из нас четверых ты больше других подходил на роль козла отпущения — человека, которого полиция заподозрит в первую очередь. Но когда ты тоже потребовал картину, для Гиссинга это было равносильно святотатству. Он не мог допустить, чтобы драгоценный оригинал попал в руки профана — человека, который ничего не смыслит в искусстве и которого в картинах интересует только их стоимость. С другой стороны, профессор был уверен, что ты не сумеешь отличить подделку от подлинника, поэтому он заставил Уэсти написать еще одну копию, о которой никто из нас не знал.