Уязвленная гордость заставила ее выпрямиться и гневно бросить в лицо обидчику:
— Да как вы смеете?! Вы заморочили голову несовершеннолетней девочке, которая сбежала из дому, польстившись на обещание брака с зажиточным мужчиной и безбедной жизни на райском острове. И еще указываете мне на мои просчеты!
— Ваша сестра прилетела сюда по своей воле. Кроме того, она сообщила мне, что у нее нет ни дома, ни семьи. Кого вы собираетесь винить, мисс Селби?
Элма с усилием сглотнула, получив такой предательский удар в спину. Как Адел могла так опозорить ее — после стольких лет, проведенных ею в неустанных трудах, в попытках построить надежный дом для них двоих? Вероятно, иногда ее опека становилась чрезмерной, но не в такой же степени, чтобы сестра несла подобное. Отказываясь поверить услышанному, она воскликнула:
— Лжете! Она не могла так говорить!
Лицо мужчины потемнело, став еще более отстраненным. Ничего не ответив, он окинул взором затянутое тучами небо.
— Собирается дождь, мисс Селби. Не согласитесь ли вы продолжить разбор моих недостатков в помещении?
— Я и на дюйм не переступлю порог жилища, которое вы занимаете, пусть даже на пятках у меня повиснет вся свора адских гончих! Разыщите Адел, и мы вас покинем.
В его глазах промелькнул огонек искреннего любопытства.
— Покинете? И каким же образом?
— Ну, сначала на этой жалкой крылатой развалюхе — до Святого Георгия, а там, ясное дело, первым же рейсом на Анкоридж и домой.
Его смешок прозвучал просто оскорбительно.
— Эта крылатая развалюха давно улетела обратно. Вы что, полагаете, у нас тут прямые рейсы на Вашингтон?
— О чем вы? — выдохнула Элма, ощутив, как ее заливает волна беспомощности.
Ответом было долгое молчание. Наконец собеседник соизволил дать объяснения:
— Боюсь, та самая свора адских гончих успеет переварить вас, прежде чем вы дождетесь «первого же рейса». Старина Ларкин прилетает сюда только по средам — привозит продукты, запчасти, а также случайных пассажиров. Учитывая, что погода портится, он вряд ли появится в здешних краях раньше чем через неделю.
— Неделю? — Голос Элмы прозвучал как слабое эхо.
— Или еще позже, если самолет сломается, — добавил Крейтон. — Обычно это случается каждую вторую…
— Вы что, садист? — У Элмы не осталось сомнений: он специально перечисляет ей весь каталог неприятностей, чтобы позлить ее. — Держу пари, вас просто распирает от восторга при виде женских страданий!
В его темных глазах сверкнула искра открытой неприязни.
— Бывали у меня и более достойные причины для восторга, — холодно сообщил он.
Вздрогнув от неожиданного выпада, Элма отвернулась, отдавшись собственным мыслям. Что же ей делать? Провести неделю на крошечном островке по соседству с этим отвратительным типом! Денег на гостиницу у нее считай что и не было, да и где в такой дыре найдешь гостиницу. На берегах скромной бухточки были разбросаны десятка два строений, а из более значительных сооружений она смогла рассмотреть лишь церковь. Может быть, где-то и есть маленький постоялый двор — хорошо бы, если и дешевый в придачу. Дешевый постоялый двор — мысли Элмы уцепились за эту ниточку надежды.