— Тебе нужно пройти кое-какие обследования, — сказал доктор. — Придется съездить в больницу. — Лорен равнодушно кивнула. — Не надо волноваться. — Врач старался успокоить, думая, что тень, набежавшая на ее лицо, означает озабоченность по поводу лечения. — После катастрофы тебя хорошо обследовали. Сотрясение было небольшое, никаких серьезных повреждений не обнаружили. Нужно еще раз сделать энцефалограмму, чтобы убедиться, что с головой все в порядке. Обычная проверка, и все. Хорошо бы тебя осмотрели как следует и в других отделениях.
Она опять кивнула, опустив взгляд на свои сплетенные пальцы.
— Я оставлю тебе таблетки против головной боли. Голова очень беспокоит? — спросил он.
— Да нет, не очень. Просто болит.
— Где? Впереди или в висках?
Лорен кивнула, и доктор Малруни положил прохладную руку ей на лоб, будто хотел ощутить пульсирующую боль и измерить ее невидимую силу.
— Страшная была автокатастрофа? — неожиданно спросила она.
Врач убрал руку и посмотрел на нее очень серьезно.
— Больших увечий не было. — Она на это рассмеялась, и он стал еще серьезнее, потому что увидел в ее глазах безумие и гнев. — С тобой все обошлось. Но никому еще не удавалось попасть под машину и отделаться лишь легким испугом.
Открыв бутылочку, врач вытряс ей на ладонь две таблетки и дал воды, чтобы запить.
— Я оставлю таблетки твоему дяде. Принимай их каждые шесть часов, пока голова болит. Если будет болеть сильнее, сразу же вызовите меня. Если появятся другие симптомы — головокружение, тошнота, потеря равновесия, — тоже вызывайте. Сейчас нет ничего такого?
Все есть, только не в том смысле, что вы думаете, ответила Лорен про себя, а вслух сказала:
— Нет, все нормально, только голова побаливает.
— Вот и хорошо. — Старый врач отечески погладил ее по плечу. — Все будет в порядке, Лорен, ты только не тревожься. — Он внимательно следил за симптомами физического состояния, но ее убивали душевные невзгоды. — Я уверен, наступит время, и все это пройдет, — мягко сказал доктор, уходя.
Лорен легла в постель и стала наблюдать за угасающим светом. С тех пор как она услышала игру Соломона на скрипке, прошло совсем немного времени, но она успела проделать длинное путешествие, утомившее ее. Хотелось спать, хотелось выбросить все из памяти. Но тут вошел Чесси, и она вздохнула, прикусив губу. Ей было не до разговоров.
Он сел на край кровати и, взяв ее руку скрюченными пальцами, стал поглаживать. Она знала, как дядя любит ее, как беспокоится о ней, и не могла его обидеть.
— Как ты? — спросил он тихо.
— Хорошо, — ответила она, как отвечала доктору, и соврала обоим.