И из машины выпорхнула сияющая Рейчел.
— Мама?!.. — ахнула Шон.
Вечерний сумрак, опустившийся на землю и деревья, растущие вдоль забора, скрывал их присутствие. Но Рейчел и без того не заметила бы ни дочь, ни бывшего мужа. Она была слишком увлечена своим спутником.
Внимательно вглядываясь в лицо мужчины, Норманн пытался хорошенько его рассмотреть.
Вдруг у него сжалось сердце от догадки, промелькнувшей в сознании.
Рядом с Рейчел стоял Патрик.
Его фотографию Норманн Перри видел в студенческом альбоме бывшей жены. Только на снимке он выглядел куда проще, чем наяву.
Сейчас перед ним стоял преуспевающий человек с холеным лицом, респектабельной внешностью и галантными манерами.
Норманн перевел взгляд на машину. Она стоила целого состояния! На таких авто, как правило, разъезжали только миллионеры.
Он старательно напряг слух, горя желанием узнать, о чем они говорят. Но легкий ветер относил в сторону их слова. Лишь глаза сумели уловить нечто очень важное. Норманн увидел бесконечно счастливое лицо своей бывшей жены, ее влюбленный взгляд, которым она одаривала своего кавалера…
Этот взгляд рассказал ему обо всем, не оставив никаких иллюзий.
Именно в этот момент Норманн окончательно осознал, что его время ушло безвозвратно. Понял — Рейчел не вернется к нему. Никогда.
— Твоя мама всегда любила Патрика Свифта… — непроизвольно вырвалось из него.
— А тебя? — удивилась дочь.
— Я помешал ей быть счастливой. Они любили друг друга с первого курса. А я увел твою маму от него.
— Что-то с трудом верится… Как это тебе удалось? Он ведь как царь индийский! Одна машина чего стоит. — Шон с интересом смотрела на Патрика. Она не думала, что этот мамин поклонник так красив и богат… Что скрывать, Патрик Свифт произвел на нее впечатление. И она не скрывала этого.
— Твоя мама никогда не гналась за деньгами, — как-то обреченно произнес Норманн.
Только сейчас Шон обратила внимание на состояние отца. Ее внимательный взгляд сразу уловил перемены в его лице. На него вуалью легла печальная тень обреченности.
Дочь бережно взяла его прохладную руку, зажала ее в своей нежной ладошке и как можно ласковей проговорила:
— Ты все равно самый лучший для меня!
Норманн с какой-то безысходностью в глазах посмотрел на нее. С благодарностью улыбнулся.
— Мне пора, — тихо проговорил он.
— В следующее воскресенье придешь в парк?
— Обязательно. Встретимся в тот же час, на том же месте.
Прощаясь, Норманн торопливо чмокнул дочь в щеку. И быстрым шагом, чуть ли не бегом пошел прочь. Он все дальше и дальше удалялся от дома, в котором когда-то был таким желанным. Ему было не по себе. Он чувствовал, как в его венах стынет кровь. Он слышал биение собственного сердца. Он ощущал, как земля переворачивается под его ногами.