— Жить с тобой. Мне кажется, я вообще понял, в чем смысл моего существования, только после того, как мы познакомились. И без тебя не представляю себе…
— Почему без меня? — Дженни меланхолично водила большим пальцем босой ноги по деревянному полу террасы. — У меня тоже только одно сердце, и оно принадлежит тебе. Не знаю, как мы все это преодолеем… Но почему ты не признался раньше?
— Сначала просто наслаждался, и мне не приходило в голову портить себе отдых и вместо того, чтобы слушать тебя и море, говорить о своем материальном положении. Ну а потом испугался. Столько раз бывал обманут, что уже перестал верить в удачу. А вдруг ты такая же, как твой отец? Как десятки других женщин, пытавшихся околдовать меня. Я ведь чуть было не потерял тебя. И я думал, ты сама все поняла после разговора с Арабеллой.
Дженни хмуро смотрела на стайку красных кардиналов, сидевших на пальме и напоминавших собой гроздь экзотических фруктов.
— Я не пыталась околдовать тебя и я ничего не поняла из разговора с Арабеллой… Удивительно, что мы все-таки не расстались. Кажется, все было против нас. — Дженнифер подумала о матери и о том, сможет ли та быть снова счастлива. — Боюсь только, отец теперь может сойти с круга, — сказала она грустно.
— Это его дело, — резко ответил Норман.
Дженни укоризненно покачала головой.
— Почему ты так жесток к нему?
— Он того заслуживает. — Норман потянулся за соком, взял в руки стакан и неприязненно посмотрел на него, как будто увидел там лицо Фрэнка Бримсли. — Твой отец обратился в наш банк за займом. Я знал, что он прогорит. Если бы я отказал ему в кредите, он не решился бы начать ту рискованную операцию. Однако я дал ему кредит.
Дженни выпрямилась.
— Говори все, раз начал. Не просто же так ты это сделал?
— Старые счеты.
— В конце концов, он мой отец. Могу я узнать, чем он провинился перед тобой?
Глядя прямо перед собой, Норман осушил стакан, повертел его в руках, поставил на столик и глубоко вздохнул.
— Фрэнк сделал несчастной мою мать. — Слова эти он буквально выдавил из себя.
— Норман! — Как ей хотелось облегчить его боль! Дженнифер повернулась к нему, обняла и, тихонько поглаживая по плечу, долго молчала. — Мне жаль, — сказала она, почувствовав, что его тело расслабляется от ласки. И обняла его еще сильней. — Он встал между твоими родителями, да? И послужил причиной твоих несчастий?
— Да, в общем.
— Мне так жаль, милый, — Дженнифер колебалась, потом решилась. Они должны быть честными друг с другом и высказывать откровенно, что у каждого на душе. — Я знаю, ты ненавидишь его. Ты что-то задумал. Прошу тебя, остановись. Не надо больше мстить ему, — взмолилась Дженни. — Ради меня, ради моей мамы.