— Мы оставим Бастион без должной охраны…
— С Бастионом все будет нормально.
— В последнее время мы потеряли немало отличных солдат. У нас недобор. Я… всего лишь говорю, что не нужно решать без учета всех факторов.
— Никто и не собирается мчаться на край света прямо сейчас, — ответила Ада, складывая свои бумаги и забирая распечатку себе. — Сделаем так. Завтра утром мы объявим по Бастиону об установлении контакта. Текст сообщения я напишу сама. Это первое. Второе. Поручаю вам, Генрих Алексеевич, созвать сегодня же секретное совещание руководителей всех подразделений, всех лабораторий и отделов Научного Корпуса. Ведите протокол и видеозапись. Поставите вопрос об отправке экспедиции на открытое голосование. То же самое сделаю я с главами комитетов. Это второе. Третье… — Ада обратилась к Рэму: — Генерал, вам поручаю немедленно начать ревизию всех материально-технических средств Службы Безопасности. Вы должны предоставить мне оценку их состояния не позднее среды, а это послезавтра. Когда начнется общее обсуждение, я должна иметь данные о нашей фактической готовности или не готовности. Это третье. Есть вопросы?
— Нет, — сказал эсбэшник.
— Тогда проверка нужна и нам, ученым, — поднял руку директор ИЦ. — Я могу составить примерный список того, что мы могли бы взять с собой и обсудить его на совещании.
— Правильно. Делайте, что считаете нужным. На этом все. Философию оставим на потом, сейчас у нас другие проблемы. Генрих Алексеевич, продолжайте вызывать Остров Ломоносова. Мы должны говорить с ними как можно чаще. Постарайтесь узнать, какова у них обстановка и почему они ответили не сразу. Вероятно, что-нибудь и прояснится.
Совещание закончилось. Хотя точка в деле еще не была поставлена, Генрих чувствовал, что победил. Коллеги проголосуют "за", тут можно не сомневаться. Объединенный Комитет? Вероятно, тут можно рассчитывать просто на большинство голосов, ведь многие будут ориентироваться на председателя, Аду. А она согласна. Сальникова не могла скрыть своего любопытства. Генрих смотрел ей в глаза и видел, что, невзирая на осторожные оценки, председатель целиком его поддерживает.
Из зала Буланов вышел последним. Несмотря на усталость, он шагал легко, с видом победителя. Только такой вымуштрованный болван, как Лопатин, не мог понимать, что Бастион вступает в новую эру. Да, Генриха можно было упрекнуть в ношении розовых очков (до сих пор упрекали), но он нисколько этого не смущался. Ничего плохого нет в том, что в таком возрасте остаться оптимистом. Судьба давала Бастиону шанс. Иначе для чего эти полвека поисков? Явно же не для того, чтобы закрыть программу и положить ее под сукно, удовлетворившись фактом существования других, хорошо обустроенных убежищ.