— Конечно, буду очень рад, — ответил Хартманн и, может быть, в первый раз улыбнулся. — Впереди у нас долгая дорога.
Она прошла в вагон-ресторан и села за стол вместе с семьей. Сестры сидели рядом, Перси протиснулся между ними, а мама с отцом сели напротив. Маргарет поглядывала на сестру. Когда она бросит свою бомбу?
Официант принес минеральную воду, отец заказал бутылку рейнвейна. Элизабет молчала, глядя в окно. Маргарет тоже притихла. Мать явно что-то заподозрила.
— Что с вами, девочки?
Маргарет не отвечала.
— Я хочу сообщить вам что-то важное, — произнесла Элизабет.
К столику подошел официант: он принес сметану к грибному супу, и Элизабет замолчала. Мать попросила принести салат. Когда он ушел, разговор продолжился.
— Да, дорогая, мы тебя слушаем.
Маргарет затаила дыхание.
— Я решила не ехать в Америку.
— Что такое? Что за вздор ты несешь? Мы все едем, да-да, едем, а потом летим, — зло прошипел отец.
— Нет, я не полечу. — Элизабет сказала это спокойным голосом, но достаточно твердо. Маргарет следила за ней. Сестра нисколько не повысила голос, но ее длинное простое лицо было мертвенно бледным. Маргарет очень переживала за нее.
— Кончай свои глупости, Элси, отец купил тебе билет, — вмешалась мать.
— Ну и что, может, удастся оформить возврат, — решил вставить свое слово Перси.
— Замолчи, тебя никто не спрашивает, — сделал замечание отец.
— Так, предупреждаю, если вы будете заставлять меня, я откажусь подниматься на борт вашего клипера. Думаю, вы скоро поймете, что компания не позволит тащить совершеннолетнего человека, который к тому же кричит и отбивается.
«Да, она действительно умна, наша Элси, — подумала Маргарет. — Нащупала у отца уязвимое место, правильно выбрав момент. С одной стороны, он не может тащить ее в самолет силой, а с другой — не может и остаться, чтобы как-то уладить проблему, потому что ему самому грозит тюрьма, ведь всем известно, что он фашист».
Но отец так легко не сдастся, черта с два. Вот и сейчас, он понял, что дочь говорит серьезно, не шутит, и отложил в сторону ложку.
— Ясно. Ну и что ты собираешься делать, если останешься? — спросил он с иронией. — Пойдешь добровольцем в армию, как уже намеревалась сделать твоя слабоумная сестра?
Маргарет вспыхнула, услышав, как ее при всех обзывают, но прикусила язык и смолчала, ожидая ответа Элизабет, который, видимо, произведет эффект разорвавшейся бомбы.
— Я поеду в Германию.
Отец просто остолбенел, какое-то мгновение не мог вымолвить ни слова.
— Дорогая, по-моему, ты слишком близко к сердцу принимаешь все эти политические дуэли, у нас дружная семья, и мы должны держаться вместе, — вставила мать.