Открыв дверь номера восемь, она вошла первой и поставила лампу на камин. Фред и Тереза вошли за ней, держась спиной к свету. Комната была просторная, обставленная скромно, но со вкусом. Очень низкая и широкая кровать с покрывалом из кретона, перекликающимся со шторами и занавеской, за которой находились умывальник и биде. Огромный шкаф, который постояльцам, вероятно, редко удавалось заполнить. Стол, два стула, большое вольтеровское кресло с отломанными подлокотниками.
— Подойдет? — приветливо осведомилась хозяйка.
Тереза в восхищении сложила руки:
— Очень хорошо. Спасибо, мадам:
— Тем лучше. Тогда я вас оставлю, мои голубочки. Пойду приготовлю чай и тосты… и принесу вместе с регистрационными карточками, которые вы заполните, не правда ли? О, это, разумеется, нужно не для нас…
— Не стоит, — отрезал Фред. — Вы их сами заполните…
— Как вам будет угодно… В нашем деле корректность — необходимое условие, вы понимаете… Ну и знание людей тоже, как же… Сразу видно, что вы и мухи не обидите… даже це-це… — Она засмеялась, но, не встретив поддержки, продолжила: — Но вот полиция, вы не представляете, сколько беспокойства…
Фред смотрел на Терезу, незаметно улыбаясь. Затем медленно и отчетливо произнес:
— Месье и мадам Жюльен Куртуа. Париж, улица Молитор, сто восемнадцать.
Девушка едва сдержала крик. К счастью, хозяйка уже была у дверей.
— Месье Жюльен Куртуа и мадам. Прекрасно. Я быстро, хорошо?
Она вышла, закрыв за собой дверь. Они остались одни. Фред без церемонии скинул плащ и с ногами прыгнул на кровать.
— Вот сработано! Прямо как по маслу!
Он лег на спину.
— Ну? Скажи что-нибудь! Устроил я все или не устроил? А? Я настоящий ас, да или нет?
Тереза слегка расслабилась и, повеселев, смотрела на него. Она думала: «Какой он ребенок!» В то же время его находчивость, его ум вызывали у нее восхищение. Он протянул к ней руки:
— Мы чмокнем нашего маленького гения?
Она тихонько приблизилась, чувствуя себя не очень спокойно из-за незапертой двери; Фред упрекнул бы ее за это. Как только она подошла достаточно близко, Фред схватил ее за руку, притянул к себе и жадно поцеловал в губы. Она не сопротивлялась. Руки Фреда забрались под свитер. Тереза выгнулась:
— Фред! Милый…
Вдруг он вскочил, оставив Терезу, и прислушался. С улицы доносился неровный шум мотора: хозяин гостиницы явно неумело обращался с «фрегатом».
— Он поломает мою машину!
Руки Терезы прикасались к его затылку. Он глубоко вздохнул и вернулся к ее губам. Она застонала от наслаждения. Фред на секунду отстранился, чтобы потереть нос. Как всегда, когда он испытывал желание, у него защекотало в носу. Он вновь обнял Терезу, и черты его юного лица изменились, придав ему ненадолго выражение мужественности. Тереза открыла глаза, чтобы видеть Фреда: она особенно любила его вот в эти мгновения, когда он становился мужчиной.