— Одну бумажку в десять тысяч и пять по тысяче.
Наступило молчание. Первой заговорила Тереза:
— А ты сказал про нас?
Он в смущении заерзал на сиденье.
— Ух! Видела бы ты папашину физиономию, когда я поднял его среди ночи! Ты пропустила отличный спектакль! Он был так ошарашен, что выложил монеты без разговоров.
Фред старался говорить в шутливом тоне, но ему это плохо удавалось. Тереза упорствовала:
— Теперь он знает?
— Знает о чем? — взорвался Фред.
— О тебе и обо мне.
Фред не ответил. Он все сильнее нервничал. Его страшила мысль, что он может произнести одно лишнее слово и открыть истину, которая становилась невыносимой для него.
— А что мне делать с этой колымагой? Ну?
Они въехали в туннель. За ними был мост Сен-Клу.
— Не знаю, — сказала Тереза. — Я все время думала, что мы оставим ее там, где взяли.
Фред кивнул:
— Неплохая мысль, неплохая…
Терезу тронул его ребяческий тон. Она придвинулась к нему и почувствовала, что он дрожит. Фред был благодарен ей за это тепло.
— И не ломай себе голову из-за колымаги. Я куплю тебе другую… Вот увидишь…
Значит, он разговаривал с отцом, но не хотел в этом признаться. Все из-за своего самолюбия, как всегда. Она улыбнулась в темноте. Но почему он по-прежнему так дрожит? Она хотела спросить, но сдержалась. Плечи Фреда постепенно опускались, словно под бременем накопившейся усталости. Навстречу им пронесся грузовик, ярко осветив салон машины. Фред плакал.
— Что с тобой?
— Ничего… Я… Просто очень спать хочется, вот и все.
Ей стало его жалко: это прозвучало так по-детски.
— Поедем, ты отдохнешь…
— Куда? Куда мне идти?
— Ко мне, — предложила она, удивившись вопросу.
— Спасибо, Тереза, ты добрая… Очень добрая…
Он остановил машину, сжал девушку в объятиях, шепча:
— Не надо оставлять меня одного… Ты нужна мне…
— Но ты тоже мне нужен, Фред… Мне нужен мужчина…
— Мужчина? — крикнул он неожиданно тонким голосом. — А я не мужчина? Я разве не принес тебе деньги?
— Да… да…
Чувствовалось, что вчерашняя сцена глубоко задела его. Терезе хотелось попросить за нее прощения:
— Я жалею о том, что наговорила тебе, Фред… Я этого не думала, знаешь…
Он уткнулся ей в плечо, и она едва расслышала:
— Нельзя… нельзя доводить человека до крайности… нельзя.
— Нет, дорогой… Я больше так не буду…
Он погладил Терезу по щеке. Что-то ее оцарапало. Часы у него на руке. Девушка возмутилась:
— Фред! Держу пари, что ты стянул часы у отца!
Реакция Фреда ее ошарашила:
— Папа! Плевать я на него хотел! Слышишь! И на тебя тоже! Я не желаю, чтобы мне задавали идиотские вопросы! С меня хватит, понимаешь? Хватит!