Как ни старался Маноло сохранять видимость самообладания, предательски дрожащие уголки его губ выдавали, что новость явилась для него нежданным ударом.
— Он… он все разделил между вами?
Потрясенный Маноло с минуту стоял неподвижно и хватал ртом воздух. Придя в себя, он молча вышел на балкон. Граси почувствовала, как к горлу начинает подступать тошнота. Только что Маноло представил ей окончательное доказательство своих подлых намерений. Ясно, что делить с кем-то — а уж тем более с ней, Граси! — клинику не входило в его планы. Оставалось только гадать, что он теперь предпримет. Вполне возможно, Маноло взбредет в голову отыграться на Пилар. В любом случае он сейчас очень опасен, и Граси со страхом думала о возможном развитии событий.
Маноло вернулся в комнату. Граси подняла глаза, но по непроницаемому выражению Маноло ничего не смогла понять.
— Я иду искать Пилар.
— Подожди.
Граси вскочила и схватила Маноло за руку. Он замер, будто испугавшись чего-то, а потом грубо огрызнулся:
— Отпусти меня!
Несмотря на страх, неприятным холодком пробежавший по телу, Граси продолжала удерживать его.
— Ты должен подождать здесь и успокоиться. — Ее слова заглушало раздосадованное сопение Маноло.
— Не вмешивайся в то, что тебя не касается.
— Прошу, не злись на Пилар за то, что она не сказала тебе о том, что мне тоже принадлежит часть наследства. — В голосе Граси звучали жалостливые нотки, а широко раскрытые глаза, казалось, взывали к нисхождению. — Уверяю тебя, у нее не было злого умысла. Если она и ввела тебя в заблуждение, то уж точно не из корысти. Ты не должен винить ее.
Маноло молчал. Досада скривила его лицо в гримасу боли и разочарования, так что Граси пришлось отвернуться, чтобы не видеть этого зрелища. Месть, месть за отца — вот что вертелось сейчас у Маноло в голове, бередя его раненную гордость с еще большей силой, чем когда бы то ни было. Он не мог поверить, что, пожертвовав своей молодостью и свободой, ему придется ограничиваться лишь половиной того, на что рассчитывал.
Граси остро чувствовала его горе, хотя Маноло был жесток к ней и не заслуживал ее жалости. Слеза предательски сбежала по ее щеке.
— Только не надо слез! — выкрикнул он.
— Но я так боюсь за Пилар!
— Тебе давно следует бояться.
— Но почему?
— Ты сама знаешь. В конце концов, нельзя быть настолько слепой!
Большим пальцем он поднял ее подбородок, но глаза Граси по-прежнему оставались опущенными и лишь маленькие прозрачные слезинки струились по ее лицу. Она тщетно надеялась услышать хоть что-нибудь, будь то слова утешения или выражающие презрение. Граси почувствовала лишь то, как ладонь Маноло мягко легла на ее затылок, а в следующий момент их губы уже сливались в жадном поцелуе.