Теперь девушка не жалела о том, что впустила его в квартиру. Сегодняшний разговор был действительно очень важен для обоих, и она многое узнала о Патрике.
Засыпая, Анна попыталась представить себе, как он выглядел в детстве: серьезную мальчишечью мордочку, пухлые щеки, горящие любопытством глаза…
Проснулась она еще до звонка будильника с бешено бьющимся сердцем.
— Патрик, — прошептала девушка хриплым от возбуждения голосом и провела рукой по смятым простыням. Однако рядом никого не было. — Ох!
Только окончательно вернувшись в реальность, Анна поняла, что ей приснился самый яркий эротический сон в жизни.
Откинувшись на подушки, она уставилась в потолок, успокаивая пульс и дыхание, а потом решила принять холодный душ.
— Как мне теперь смотреть Патрику в глаза? — простонала она. — Вчера вечером я чуть не обвинила его в том, что он делает мне гнусные предложения, а сама всю ночь мечтала заняться с ним любовью!
По телу девушки пробежала чувственная дрожь, и она вспомнила, как во сне скользила ладонями по теплым гладким плечам цвета меди, гибкой спине, сжимала руками тугие мышцы ягодиц…
Тихо выругавшись, Анна отбросила одеяло и спрыгнула с кровати.
Когда она подходила к зданию больницы, ее стремительно обогнал небольшой старенький автомобиль.
— Помогите! — закричал водитель, резко тормозя и выскакивая из машины. — Моя дочка захлебнулась в ванной. Она не дышит!
Анна выхватила у него обмякшее тельце ребенка и помчалась к смотровой.
— Зовите доктора Хайлендера! — бросила она через плечо, поравнявшись с регистратурой, — Ребенок захлебнулся.
Одна из младших сестер поспешила ей на помощь, и они вместе стали делать ребенку искусственное дыхание.
— Пока нет врача, поставим ей капельницу и введем зонд, чтобы уменьшить избыточное давление жидкости, — сказала ей Анна тут же услышала, как открылась дверь.
— Далеко продвинулись? — раздался голос Патрика. Анна коротко отчиталась. — Хорошо, — негромко отозвался он. — Возьмите кровь на гемоглобин, газы, электролиты и мочевину. Какая температура?
— Тридцать шесть. Давление восемьдесят пять на шестьдесят, — сообщила Анна и ловко ввела маленькой пациентке зонд.
Время шло, но девочке не становилось лучше. Анна помрачнела. Она ненавидела свою работу, когда кого-то не удавалось спасти, особенно если речь шла о маленьком ребенке.
Наконец на фоне беспорядочного писка приборов раздался слабый вскрик, и ножки малышки задергались.
— Отлично! — облегченно воскликнул Патрик. Как всегда в трудные минуты, его акцент стал сильнее. — С возвращением, детка! — И он ласково отвел белокурую прядку с бледного, покрытого потом лобика девочки. — Кто сообщит родителям радостную весть? — Его взгляд остановился на Анне, — Может быть, ты пришлешь их сюда и договоришься, чтобы они оставили дочку на ночь в больнице?