— Довольно! — прервала ее мать, решив непременно попросить кузена держать язык за зубами, когда он общается с детьми. — Слава Богу, впереди нас ждет долгое путешествие. Поэтому что, юная леди, вам надо очень многое узнать о том, как подобает себя вести в английском обществе.
— Merde[2]! — Подбородок Изабеллы упрямо выдвинулся вперед. — Перри говорит, что так по-французски называют…
Алессандра зажала рот дочери рукой. Как ни противно ей было признавать это, Черный Джек Пирсон, похоже, был прав, когда говорил, что рот Изабеллы следовало бы хорошенько вымыть с мылом.
— Я знаю, что означает это слово, — сказала она. — Еще одно неприличное выражение — и ты будешь всю дорогу в Лондон полоскать рот мыльной водой, пуская пузыри.
По щеке Изабеллы скатилась слеза.
— Ненавижу Лондон, — прошептала девочка.
— Тогда ты должна обрадоваться, узнав, что там мы пробудем совсем недолго, а затем поедем в Бат, — объявила маркиза.
С этими словами они отправились в путь.
— Вы уже были на Харли-стрит, где открыта выставка последних произведений мистера Тернера, лорд Джеймс?
Герр Герхард Лутц добавил еще немного краски на палитру и капнул туда же несколько капель воды.
Джек покачал головой.
— У меня еще не было возможности посетить ее, — сказал он. — Я вернулся в город только вчера вечером.
— Считайте это одним из заданий на следующий урок, — сказал учитель рисования.
В дополнение к занятиям в Королевской академии Лутц давал частные уроки нескольким одаренным ученикам в своей студии. Джек был одним из них, однако порой — как, например, сейчас — он не мог понять, что стало причиной выбора герра Лутца: то ли одаренность, то ли его семейный титул. На его взгляд, его последние работы были весьма неудачными и он почти не продвинулся вперед. Глядя на них, можно было подумать, что он пишет левой ногой.
— Его последняя работа иллюстрирует новую школу мышления, новый взгляд на природу, — продолжал Лутц.
Джек скривил губы:
— Вы намекаете на то, что я всего лишь жалкий ремесленник, который придерживается прошловекового стиля?
Губы молчаливого швейцарца тронула легкая улыбка.
— Вовсе нет, — покачал он головой. — Я считаю вас многообещающим художником, вы готовы постигать новое, иначе я не взял бы вас в ученики. Но я бы хотел, чтобы, совершенствуя свое мастерство, вы старались бы делать свои произведения… — Лутц замолчал, подбирая подходящее слово. — Более выразительными, — договорил он.
— Выразительными… — эхом отозвался Джек со стоическим выражением лица. — Возможно, на меня повлияли годы военной подготовки, но мне кажется, что это не в моем духе. Нам вбили в головы, что солдаты не должны много думать, когда что-то делают.