Ей просто необходимо было понять, какую роль отводит ей Ксавье: нашла ли она уже свою любовь, или, может, этот молодой человек всего лишь случайный знакомый, приятный парень, с которым неплохо проводить время и трепаться о жизни. Если он не любит меня, то не стоит с ним больше встречаться, внезапно решила она.
— Ксавье, вы самый настоящий эгоист. Да, да, эгоист! И не надо строить такую недовольную мину! Вы что же, решили, что я буду бегать к вам по первому вашему зову? Все наши встречи в кафе и совместные прогулки просто позволяют нам поближе узнать друг друга, но они пока ровным счетом ничего не значат для меня. Нам необходимо серьезно поговорить, вы не находите? Эта неопределенность мне надоела. Так больше не может продолжаться.
— Я эгоист? Да Бог с вами, Доминик! Вы меня плохо знаете. Скорее, я просто бездельник, праздный человек. В моей жизни очень много времени уходит впустую, но мне нравится так жить, а вам, по-видимому, хочется переделать меня на свой вкус? Боюсь, что у вас ничего не получится. Давайте лучше попробуем пирожное.
Ксавье не был готов к серьезному разговору, хотя у него и мелькнуло желание спросить у Доминик, любит ли она его. Однако он все же не решился сейчас задавать ей самый главный для него вопрос. Ксавье сознательно избегал обсуждения этой темы, боясь услышать о том, что он ей безразличен.
Какое-то время оба старательно делали вид, что увлечены пирожными, ковыряя ложечками в вазочках.
Доминик сидела нахмурившись, и по выражению ее лица нетрудно было понять, что она сильно расстроена. Единственная, и на первый взгляд такая простая фраза «я люблю вас», могла бы, казалось, исправить сложившееся положение дел, но Ксавье не решался произнести ее, боясь потерпеть фиаско.
Стоит мне только намекнуть ей на те нежные чувства, которые я уже почти два месяца испытываю, подумал он, как она сразу же воспользуется моим признанием, чтобы поступать со мной так, как ей заблагорассудится. Я стану ей неинтересен, как прочитанная книга, которую даже забывают поставить на полку, и она валяется где попало. Нет, этого нельзя допустить! К тому же признание в любви означало для Ксавье непременную перемену в жизни, которая неизбежно обременила бы его существование. Ему казалось, что Доминик никогда бы не согласилась на свободную любовь и могла признать только официально объявленную помолвку. Ксавье не исключал такой поворот событий, но не был готов немедленно принять решение. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что такой исход явился бы для него окончанием беззаботного, праздного существования, которое ему сейчас совсем не хотелось менять.