Марго тепло улыбнулась.
Она проехала по новому дорожному туннелю и выехала на равнину с чуть видимыми вдали шпилями Крайстчерча. Внизу, словно белая цепь обледенелых вершин, вздымались Южные Альпы.
На следующий день Марго была в пути. Из канадской осени она ступила в прекрасную новозеландскую весну! Деревни, нет, городки отстояли на большом удалении друг от друга. Марго пришлись по душе дикие холмы, искрящийся воздух и ощущение свободы.
Девушка зашла в придорожную закусочную под названием «Черный тюльпан», взяла чашку кофе, и официантка сказала ей, что дорога от Геббиз-Пасс ведет к Литтдтону. В старину, по этой дороге товары переправляли на эту сторону бухты, а потом в Литтлтон, или Порт-Купер, как его тогда называли.
Да, верно, прошлое здесь было только вчера. Марго охватило непонятное желание — ей захотелось, чтобы все здесь показывал ей Пьер Лаверу. Как нелепо! Ведь в ее сердце должна быть одна мечта — чтобы Джонатан мог насладиться этой красотой с ней. Но она почему-то не могла представить его рядом с собой. Марго допила кофе, расплатилась и вышла. Справа от нее было озеро Эллемир — сверкающее зеркало, доходящее почти до моря. На нем точками чернели лебеди, напоминая австралийских черных лебедей.
У подножия каждого холма лежали богатые, плодородные долины с огромными усадьбами, пристроившимися наверху. Все фермы выглядели добротно, сверкали белой и светлой красками, рядом с каждой был огромный сарай для стрижки овец, и коровник. Крошечные, полуразвалившиеся домики с зияющими окнами — бывшие хижины первых поселенцев — нередко служили для хранения сена.
Дорога свернула налево, в холмы, пробежала мимо сонного городка Литтл-Рнвер и начала подниматься в гору. Солнце палило нещадно. Через пять миль машина взобралась на вершину холма и остановилась у отеля «Хидлтоп», откуда открывался великолепный вид на гавань Акароа. Марго вышла из машины и огляделась. У подножия древних серых холмов покоилась гавань, переливалась всеми оттенками зеленого и голубого, а под водой мерцали полосы темно-красного, винного, цвета — то ли тени, то ли водоросли.
Очертания бухт были мягкими и изящными, и в воду вдавался длинный полуостров. Марго подумала, что эта земля тысячи лет знала, только мир. Легкий ветерок обдул ее горячие щеки. Сердце у нее учащенно забилось. Как прекрасно остановиться здесь, где обрывается дорога. Место, чтобы остаться навсегда. Боже, о чем она думает? Ее отец построил себе новый дом, завел новую семью.
Дорога спускалась к воде, едва касалась бухты Берриз и вновь поднималась вверх, обрываясь у берега Дювошель — сонной бухты, над которой стоял сладкий аромат деревьев и где почти не было зданий, только почта и совет графства.