— Мне кажется, вы большая эгоистка, — нахмурился Пьер. — Неужели вы не понимаете, что нельзя сначала привязать к себе людей, а потом уехать, бросив их? Если бы не вы, то сомневаюсь, что музей был бы открыт с таким размахом. Мадам в восторге: она может жить в своем доме, быть независимой, любоваться своими сокровищами и быть нужной людям. Наверное, это необходимо, когда тебе восемьдесят. А потом, когда вы всем этим пресытитесь и вам захочется вновь оказаться в элегантной обстановке Лондона, вы уедете, разбив им сердце. Так же как вы разбили сердце Джонатана, даже если он и утешился довольно быстро, как написал мне в последнем письме Тод.
Марго покраснела. А она-то хотела рассказать ему правду: что поступила так ради самого Джонатана, что сочинила эту глупую историю о карьере, чтобы он не чувствовал себя виноватым. Хотела рассказать этому ненавистному Пьеру Лаверу! И поступила бы очень глупо: Пьер может передать Тоду, Джонатан с Бетти узнают обо всем и будут страдать. Нет, нужно молчать.
— Я рада, что он утешился, — быстро ответила Марго. — На это я и надеялась.
— А когда вы уедете отсюда, то тоже будете надеяться, что кто-то займет ваше место?
— Давайте оставим этот разговор. В ближайшее время я не собираюсь уезжать. Я хочу жить сегодняшним днем: ухаживать за мадам и музеем, чувствовать себя членом семьи мистера Росиньоля и Жюстин. Мне довольно этого.
— Довольно сейчас, пока вам все в новинку. Остается надеяться, что вы не разрушите ничью жизнь. Кстати, — неожиданно спросил Пьер, — почему вы столь фамильярны с женою Франсуа? Называете ее просто Жюстин…
— Жюстин сама просила так ее называть. Мы с ней…
— Вы с ней?.. — Пьер с любопытством взглянул на нее.
— Нет, вы достаточно насмехались надо мной — покачала головой Марго. — И конечно, считаете, что это еще один способ втереться в доверие Росиньолей. Впрочем, — Марго помедлила, — Жюстин не просила меня сохранить это в тайне. Вы знали, что она уже была замужем? Что у нее родился мертвый ребенок, которого она хотела назвать Марго?
— Нет, о последнем я не знал.
Они помолчали, затем Пьер сказав:
— Что ж, давайте осмотрим дом. Уверен, что любопытные Росиньоли забросают вас вопросами, бы должны быть в состоянии удовлетворить их любопытство. Сказать — да, вы видели секретер из розового дерева, бюро из каштана, подставку лая париков.
— Я бы и в самом деле хотела их увидеть! Такие вещи меня интересуют.
— Конечно. Профессиональный интерес.
— Вы говорите так, словно профессиональный интерес унизительнее любительского.
— Просто любитель интересуется стариной из-за красоты, а профессионал оценивает ее в долларах и центах.