Артур ни разу не слышал слова такого — «Урал» — и не понял, о чем речь. От всего облика Маузера исходило ощущение чуждости.
— Ты знаешь, что задумала Омега? — спросил он Артура.
И Артур ответил, рассказал все, что знал. Мужики у костра слушали с почтительным молчанием. Только Лука вертелся, кряхтел, видно хотел вставить свое веское слово — пришибленность последних суток с него как рукой сняло.
— Все повторяется. — Маузер уставился на огонь. — Вы не помните прошлого и не представляете себе ход истории, а jна движется по спирали. Снова люди в черной форме идут на Москву.
— А ты, можно подумать, представляешь. — Лука шумно заворочался, пытаясь найти удобное место, и вдруг замер, поймав на себе взгляд Маузера, уменьшился и вроде как даже похудел.
— Переодеться бы тебе, сынок, — обратился Берендей к Артуру, — у меня от сына штаны остались и рубаха, тебе подойдут как раз. Не то пристрелят, с ворогом проклятым спутают… Жди, сейчас я! — Старик поднялся и довольно бодро для его лет потрусил к ближайшему дому.
Расставаться с формой Артуру не хотелось, но жизнь дороже удобств. Когда Берендей вернулся, Артур надел холщовую рубаху прямо поверх пуленепробиваемого жилета.
— Так делать-то что будем? — пророкотал Курганник. — Я предложил бы поспать. Подумаем завтра. Хозяин, согласен? Артур кивнул.
— Староста, спальные места есть? Дед почесал в затылке, оглядел дезертиров, подергал бороду и изрек:
— У меня в хижине ночуйте. Вот она, — указал на одноэтажный каменный дом с крышей из ржавой жести, где укоренилась рыжая трава. — Вповалку ляжете, не беда, всё теплее… Вы люди новые, я за девок наших беспокоюсь…
— И правда, надо поспать. — Маузер потянулся. — Да, Тимми?
Только сейчас Артур заметил возле засохшего дерева еще одного человека, лежащего на земле.
— Тим, ты что, дрыхнешь? — крикнул Маузер. Человек вскочил, выхватил пистолет, заозирался.
Отражая свет костра, его глаза горели, как у волка, перебегающего дорогу сендеру. Успокоившись, парень спрятал пистолет и уселся возле Маузера, скрестив ноги. Пламя осветило лицо Тима — да он молод совсем, можно сказать, юнец безусый. Бандану парнишка повязал вокруг ушей, оставив открытой бритую макушку.
Курганник, хрустнув суставами, зашагал к Берендеевой хижине. За ним потянулись остальные из команды Артура, который тем временем с интересом поглядывал на Маузера и его не менее странного приятеля, пытаясь сообразить, что же именно привлекло его внимание. Он чувствовал: эти люди знают больше, чем хотят показать. У него с детства было чутье на недомолвки.