Да, это было правдой. Но поначалу они сомневались.
Ло решила перевести разговор на более приятную тему.
— Может, кто-то еще хочет цыпленка? Или ребрышек? А как насчет кофе или чая?
— Я пойду приготовлю кофе, — сказала Шерон. — А ты передохни немного… в компании Фила. — Шерон сама не могла понять, зачем она добавила эти последние слова. Она вовсе не имела в виду, что Клиф должен пойти помочь ей. Просто эта парочка выглядела так уютно, и к тому же Шерон была очень признательна Ло за то, что та для них делала, особенно за поддержку Фила.
Шерон собрала грязные тарелки и поспешила в дом. Она до сих пор чувствовала себя как-то неуютно, должно быть, с тех пор как Клиф начал выпытывать у нее, почему она так и не вышла замуж за Кэлеба. Несомненно, он больно задел ее своей прямотой.
Раздумывая об этом, Шерон сложила грязную посуду в раковину и занялась приготовлением кофе. Пока она орудовала с кофемолкой, открылась дверь, и на пороге появился Клиф с новой порцией тарелок. Оставив их в раковине, он подошел к столику. Шерон быстро взглянула на него и тотчас отвела взгляд. На нем были только старые обрезанные шорты ее брата; бронзовые мускулистые руки и торс были обнажены.
Шерон стала насыпать молотый кофе в кофеварку, но ее пальцы дрожали, и большая часть кофе оказалась на столе. Клиф вежливо, но твердо отобрал у нее кофеварку и проделал сам всю операцию, пока Шерон, все еще сердитая на него за недавние слова, молча наблюдала за его действиями. Клиф первый нарушил тишину.
— Не забудь, — произнес он, — что тебе придется извиниться передо мной, если хочешь, чтобы я снова взял тебя на вершину экстаза.
— Ты настоящий эгоист, — мрачно бросила в ответ Шерон, однако тут же пожалела, что не промолчала.
— Ты хочешь сказать, что не была на вершине экстаза?
Густая краска залила лицо Шерон, более того, она почувствовала слабость в коленях.
— Есть вещи, о которых я не могу говорить сейчас, — сказала она. — Они причиняют мне боль.
— Так значит, это все-таки было райское наслаждение? — не отступал Клиф. Шерон заглянула ему в глаза. Там была теплота, там был огонь. Возможно, он сердился на нее, однако не хотел этого показывать и улыбнулся. — Я вовсе не эгоист, честное слово! Я нечто вроде художника. И посмотри, над каким полотном ты дала мне поработать!
Шерон едва могла дышать. Ей хотелось броситься в его объятия, но она удержалась от этого соблазна.
— Прости меня, — быстро проговорила она.
Клиф поднял бровь, но улыбка на его лице не исчезла. Он включил кофеварку и, помолчав, сказал:
— Ты тоже прости меня, Шерон. Но если между нами все-таки что-то есть, то к чему эта отчужденность?