Мечты, парящие в небе, сгорают
От молний и пеплом посыпают
Головы тех, кто в снегу, молясь перед амвоном,
Готовят сказочные котильоны…
Он не был уверен: бессмысленны эти стихи или нет. Более того, они казались навязчиво знакомыми. Он тихо повторил их.
— Фрэнк? — спросила она.
— Знаю.
— Уже скоро.
— Я выгоню машину из гаража.
— А снег?..
— По-видимому, об этом позаботились, — ответил он, чувствуя, что то же самое уже было сказано однажды перед этим.
— Я люблю тебя, — сообщила она, когда он проходил через дверь в наполненную тенями гостиную. Это всегда заставляло его вздрагивать: ее лицо, голос, наконец, слова. Дрожь, однако, не прошла — от позвоночника она распространилась по всему телу, проникая в каждый нерв. Чего он так боится? И отчего такое чувство, что все это так знакомо? То, что он опасается за Лауру, — это вполне естественно — она же беременна. Внезапно ему до чертиков захотелось, чтобы это была девочка. И затем дрожь прошла, как только он вышел за машиной. Ему стало тепло, мир казался удивительным, и ощущение того, что все это было прежде, пропало. Все вдруг выглядело другим и новым.