— А что, в этой крепости все двери везде и всегда открыты? — с удивлением спросила Джулия.
— Да, — ответил Дагоберто. — Таков приказ священника Джанни. Здесь запрещены ключи и замки.
И действительно, все двери, какие ребята встречали до сих пор, оказывались без замков.
— Тогда понятно, почему тут столько воров…
— Это опасное ремесло.
Джулия и Дагоберто спускались по лестнице рядом, Джейсон следовал за ними.
— Но это ведь противозаконное ремесло, — заметила девочка.
— Однако и у воров есть свои законы.
— Например?
— Наш закон внешний, а у тех, из канализации, — внутренний.
— И что бы это всё значило? — поинтересовалась Джулия.
Дагоберто нарисовал в воздухе большой квадрат.
— Представьте себе, что это крепость, — сказал он. — Если ты из тех, кто бегает по крышам, как я, например, то можешь двигаться, только перелезая через стены или забираясь на крыши. Если же из тех, кто живёт в канализации… — на его лице появилась гримаса отвращения, — то ползаешь по подземным туннелям, выбираясь оттуда наружу из сточных люков, словно жаба.
Ещё один поворот, и ребята остановились перед решёткой, висящей над проходом. Казалось, она в любую минуту может упасть и преградить путь. На стене горел факел, тщетно боровшийся с темнотой и позволявший различить дальше какой-то проход.
— Пришли, — сказал Дагоберто.
— Спорю, что и эта решётка не преградит нам дорогу, — проговорил Джейсон.
Дагоберто жестом остановил его, взялся за висевшую рядом с проходом верёвку и дёрнул её. Где-то вдали слабо прозвенел колокольчик.
— Лучше сообщить о прибытии! — объяснил Дагоберто.
Тут же зазвонил в ответ колокольчик возле решётки. И только тогда воришка переступил порог.
Джулия помедлила и потянула брата за рукав.
— А это не опасно? — тихо спросила она, глядя на решётку из толстых, как в тюрьме, прутьев, нависшую над ними и не предвещавшую ничего хорошего.
Дагоберто уже шёл дальше, как и прежде, не дожидаясь своих спутников.
— У нас есть другой выход из положения? — сердито спросил Джейсон.
— Похоже, мы уже близко.
— Будем надеяться.
После поворота направо узкий коридор начал постепенно расширяться, пока не вывел в нескончаемо длинное сводчатое помещение, вырубленное в скале.
Торцевой стены у этого огромного зала не оказалось. Вместо неё вдали виднелись звёздное небо, островерхие горные вершины и крутой обрыв, а на полу, у самого обрыва, что-то вроде куриных насестов, на которых сидели десятки белых сов, тревожно крутивших головой.
Насесты висели на длинных цепях, которые, сплетаясь под потолком, образовывали своего рода паутину.