— Так у Дорис не получилось?
— Признаюсь, я был в состоянии сделать ей многие одолжения, — пояснил Брюс. — Однако она поняла, и поняла весьма своевременно, что ей никогда не добиться, чтобы я вручил ей свою формулу, и что я никогда не пожертвовал бы ради нее и ее чар своей свободой.
— Следовательно, эта формула все-таки существует?
— Хочется надеяться, что да, детка. И поверишь ли, я ее ценю почти столь же высоко, как и свою свободу.
— О-о Брюс!
— Что? Кажется, на тебя это произвело немалое впечатление?
— Конечно, произвело!
— Неужели для тебя столь важно узнать, что твой покорный слуга в состоянии изобрести что-нибудь?
— Ну…
Джойс невольно отвела глаза. Ей было трудно выдержать прямой и ласковый взгляд Брюса Мелвина.
— Ты хорошо себя чувствуешь, детка? — тревожно спросил молодой человек, наклоняясь к ней. — Тебя что-то беспокоит? Может быть, скажешь, что именно?
Джойс отрицательно покачала головой.
Меньше всего ей хотелось бы подвергать испытаниям свою судьбу именно сейчас. Девушка не сомневалась, что Брюс Мелвин был в состоянии запереть ее вместе со своими собаками, узнай он о том, что она из тех самых журналистов, которым хозяин замка объявил войну вместе со своим «пиратом».
— Ну что же, тогда пошли, — предложил Брюс.
— Может быть, зажжешь свет? — пытаясь разглядеть что-нибудь в окружающей ее темноте, спросила Джойс.
— Нет!
— Но…
— Никаких «но». Я сказал — нет. — Брюс сказал это весьма решительно, даже грубо.
Джойс не приходилось еще слышать, чтобы Брюс разговаривал таким тоном. Ей даже показалось, что это не Брюс, что голос принадлежит кому-то еще, кому-то незнакомому. Сейчас в голосе не слышалось ставшей ей привычной иронии. Увы, этот голос звучал теперь далеко не ласково. То, что она слышала, было грубым мужским приказом, заслышав который, девушка почувствовала себя вдруг маленькой и беззащитной.
— Брюс… — позвала она.
— Что?
— Мне… Мне немного страшно.
— Это уже лучше! — заметил ее ночной спутник.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Да ничего, не обращай внимания. А теперь пошли, дай мне руку и помолчи.
— Мы уже в лаборатории?
— Да, — коротко подтвердил Брюс. — А теперь нужно лечь на пол и ползти.
— Вот еще!
— Делай что тебе сказано! Ты слышишь? Через пару минут, когда твои глаза несколько привыкнут к темноте, сможешь уже многое рассмотреть вокруг себя. Думаю, тебе это будет небезынтересно. Особенно если ты будешь иметь в виду, что до тебя ни одни женские глаза еще не имели возможности заглянуть сюда… Да, до сего дня тут побывало очень немного народу.
— О-о Брюс!
Она увидела стеллажи, заставленные пробирками и колбами с какой-то жидкостью, множество сложных агрегатов, назначение которых ей было неясно; что-то все время булькало и шипело.