— Нет чтобы оставить беднягу в покое, — не удержался от замечания помощник прокурора. — Вы на нем еще и опыты ставите?
— Девятого июня, — Баккенбауэр сделал левой рукой жест в сторону Макинтоша, будто отогнал назойливую муху, — между восемью и девятью часами утра мальчик проявлял не свойственную ему моторную активность, а также произносил слова, смысл которых не был вовремя понят.
— Прошу прощения, профессор, — подал голос Спенсер, — то, что вы сказали, очень важно, и я хотел бы уточнить.
— Да? — недовольно сказал Баккенбауэр.
— Вы имеете в виду день и время, когда двумя этажами ниже происходили события, результатом которых стала смерть миссис Дымов?
— Мне было неизвестно, что и когда происходило в отделении интенсивной терапии…
— Я понимаю, я только хочу напомнить суду, что так называемое преступление, в котором обвиняются мои подзащитные, имело место именно в указанный профессором интервал времени.
Судья кивнул, Макинтош хмуро произнес:
— Какая связь? Для чего господин адвокат заставляет суд выслушивать…
— Сейчас поймете, коллега! — воскликнул Спенсер и подал знак Баккенбауэру продолжить.
— Надеюсь, — заявил профессор, — меня больше не прервут. Я не привык… Да. Для того чтобы было понятно дальнейшее, я должен рассказать, в какой именно форме проявляется у Линдона аутизм.
— У суда нет времени выслушивать не относящиеся к делу подробности! — воскликнул Макинтош.
— Позвольте суду решать, что относится к делу, а что нет, — неодобрительно отозвался судья и кивнул Баккенбауэру: — Продолжайте, пожалуйста, только постарайтесь избегать лишних деталей и оценок.
— Хорошо, ваша честь. Дело в том, что, как я уже говорил, Линдон практически не реагирует на окружающее, и общаться с ним могут только три человека, на которых он хоть как-то обращает внимание. Это медсестра миссис Болтон, палатный врач доктор Мэлрой и ваш покорный слуга. Обычно кто-нибудь из нас — чаще сестра Болтон и доктор Мэлрой, поскольку у меня много обязанностей вне больницы, — ежедневно проводит с Линдоном два-три часа, выслушивая его и пытаясь наладить контакт. Мальчик погружен в себя, его чрезвычайно занимают числа и оттенки цветов, он, к примеру, может называть подряд простые числа, причем без запинки, начиная с ка-кого-нибудь числа, скажем, пятизначного, и продолжая в течение неопределенного времени… в общем, пока его внимание по какой-то причине не переместится, скажем, на солнечный луч, и тогда он называет цвета, переходя от коротких волн к длинным. Кстати, простые числа он может называть и не подряд, а пропуская какое-то количество, может называть в обратном порядке…