И глупо надеяться, что он вот так просто и выложит все улики. Над этим надо поработать, припереть его к стенке, вот тогда…
Теперь очередь второй беседы с Семкиной. Она больше других заинтересована в убийстве Гузькова. Но чтобы послать на это дело своего сына — маловероятно. Если бы она решила стать заказчицей, нашла бы себе других исполнителей. А вот о мотивах Артема надо еще подумать!
Елена Станиславовна выглядела измученной. Серо-бледная, под глазами синяки. Даже как-то странно, по-старушечьи, сутулилась. Это вполне объяснимо. До неожиданной выходки (точнее, преступления) Артема ей казалось, что хуже и быть не может. Оказывается, ошибалась. Еще как может!
Честно говоря, Неберущему было почему-то даже жаль ее. Но это чувство для него привычно. Он жалел даже преступников. Не всех, конечно, к законченным отморозкам не чувствовал ничего, кроме отвращения. Но, в основном, жалел.
Это, впрочем, не мешало Вениамину Сидоровичу выводить их на чистую воду. А кто ж его знает, возможно, Семкина как раз из числа преступивших закон — заказчица убийства Гузькова. Выглядит это не по-человечески, но логично. У всякого преступления есть что-то нечеловеческое, а проверять надо все версии.
— Елена Станиславовна, как видите, все возвращается на крути своя… Вот ведь какая штука получается! Похоже, вашему сыну чем-то не понравился Гузьков, и он сам нашел выход!
— Не трогайте мальчика! Это не он!
— Вот как! Вы так говорите, будто вам что-то известно…
— Я просто знаю своего сына. — От отчаяния и бессилия помочь Елена Станиславовна была готова заплакать.
— Елена Станиславовна, вы отрицаете свою причастность к этому преступлению? — Он пристально смотрел ей в глаза.
— Конечно, отрицаю…
— Скажите, а почему вы прятали сына у Сафарова?
— По-моему, это уже обвинение!
— И все же?
— Он сам к нему пришел!
— Елена Станиславовна, понимаете, в какой он сейчас ситуации? Ему необходима ваша помощь и поддержка. Если он будет упираться, может получить очень большой срок! — Вениамин Сидорович был уверен в причастности к преступлению Артема, хотя результатов экспертизы еще не было. — Поговорите с ним, посоветуйте сотрудничать со следствием. Может, он вас послушает!
Слезы сами собой полились из глаз женщины. Но она сумела взять себя в руки:
— Не могу ничего вам обещать.
Неберущий был доволен допросом.
Порой даже не факты, а психологическое состояние допрашиваемого опытному следователю может сказать о многом. То, как себя вела Елена Станиславовна, для него было лучшим доказательством вины пусть не ее, но Артема.
Вениамин Сидорович вернулся в больницу.