Одну сторону площади украшает пафосный фасад гостиницы «Вестин». Гостиница старинная, гигантская, занимает целый блок – по-нашему квартал. Построена она в конце позапрошлого века – заря прогресса, золотая и каучуковая лихорадка, наивный триумф человечества. Каждая колонна, каждая бронзовая ручка дышит этим триумфом. Центральный холл размерами и сводами купола напоминает Казанский вокзал. Купол хотели расписать под итальянское Возрождение – если вглядываться в детали, получилось не очень, но в целом производит впечатление. По первому этажу идут галереи с магазинчиками на все четыре стороны квартала, с непривычки можно заблудиться. В конце одной из галерей – большая ниша со сводом, как придел у церкви. Утром, проходя по этой галерее, я издалека услышал пение. Без всякого аккомпанемента и очень украшенное акустикой помещения. Пение доносилось из ниши. Я пошел на звук. В нише располагалось старинное кресло для чистки обуви, больше похожее на трон. У подножия сидел чистильщик – черный дядька лет пятидесяти. Глаза его были мечтательно закрыты. Он пел и иногда прищелкивал в такт пальцами. Он пел восхитительно. И дело было не в вокальном мастерстве или особой красоте голоса – просто ему было хорошо. Я не выдержал и зааплодировал. Он открыл глаза, улыбнулся и поклонился – с достоинством. После чего снова закрыл глаза и запел.
Три дня я жил в отеле, и три дня я слышал его пение – Рэй Чарльз, Нэт Кинг Коул, Пресли, «Битлз». Замолкал он только в те редкие моменты, когда в кресло к нему забирался клиент, – а вдруг его раздражает? Но это происходило нечасто – по-моему, никто не хотел его отвлекать.
Я бы забыл эту историю, если бы неделю спустя стюардесса американской авиакомпании после дежурного объявления (леди и джентльмены, наш самолет совершил посадку в аэропорту и т. д.) вдруг не пропела в микрофон гимн своей авиакомпании. Гимн достаточно идиотский, похожий на «Трансаэро, Трансаэро…». Но спела с таким вдохновением и верой, что салон взорвался овацией. И все улыбнулись.
Тенденция, что ли?
А давайте, господа, поговорим о природе улыбки. Вообще.
Врачи утверждают, что улыбка – наиболее естественное состояние мышц нашего лица. По-моему, ерунда. Иначе мы бы все спали и умирали с улыбкой на лице. И вообще – иногда, чтобы улыбнуться, приходится затрачивать очень большие усилия. Особенно у нас. Вот американцев учат улыбаться с детства. Даже, наверное, не очень-то и учат – они просто среди этого живут и по-другому уже не могут. Вообще здорово, но у нашего человека недели через две по этому поводу могут начаться приступы немотивированного бешенства. Чего они, в самом деле? В нашем понимании для улыбки должна быть как минимум причина. Кстати, могу вас утешить – последние годы американцы улыбаются значительно реже и уже не так широко – жизнь стала тяжелее. Немного.