— Спасибо…
Аннет нерешительно подошла к арбе, соображая, как быть. Узкие белые городские брючки для влезания на это, с позволения так выразиться, транспортное средство, совершенно не годились. Девчоночка-подросток, сидевшая у бортика, протянула измазанную ладошку, оказавшуюся неожиданно крепкой.
— Ннно!
Конь неспешно тронулся с места.
— Нежданка, — окликнул дед, не оборачиваясь. — Гарбуза зрежь!
Арбузы лежали в ряд вдоль бортика, крупные полосатые шары. При одной мысли о сочной алой мякоти сладко занемело на языке. Но вежливость не позволяла вот так, на халяву, лопать чужое. Аннет принялась неловко отнекиваться.
Кто б там её слушал! Девчонка со звучным именем Неждана ловко раскроила арбуз, разрезала на несколько ломтей, протянула один. Аннет сглотнула слюну, затем послала к черту вежливость, взяла скибку и впилась в мякоть.
— Отак, — посмеиваясь, сказал дед и воздел палец:- Натурпродукт. Сами ростили…
— Спасибо…
— Выдкиля ты туточки взялась, городская? — спросил дед.
— Машина заглохла, — объяснила Аннет, облизывая пальцы. — И не заводится. А от вас можно будет позвонить?
— Можно, — обнадежил дед, — шо ж нельзя?
Лошадь наконец-то взобралась на вершину холма и начала спускаться. Вывернув шею, Аннет смотрела на озеро. А там было на что посмотреть! Над половиной озера клубились тучи, летел косой ливень, сверкали молнии. Над второй половиной стоял безмятежный солнечный день. Ливень обрезало ровно посередине, словно кто опустил радужное стекло, отделяя непогоду от веселого дня. Воздух наливался радужным свечением, играл семицветными сполохами. Аннет от потрясения забыла даже дышать.
— Нежданка, — строго выговорил вдруг дед. — Не балуй.
Ветер ударил в лицо, сбивая дыхание, понес навстречу стену дождя. Радуга исчезла, словно выключили её. Лишь над Нежданкиной головой ещё трепетало слабое семицветное облачко. Аннет сморгнула, и наваждение исчезло…
Хорошо в непогоду сидеть в тепле, прихлебывая горячее молоко с медом! Пусть лупит в окна дождь, пусть гремит по крыше ветвями старое дерево. Ведь все это там — за крепкими стенами, за тёплой крышей…
Нежданка деловито разливала чай в тонкие фарфоровые, гостевые чашечки. Аннет пыталась разговорить девочку, но та отвечала лишь застенчивой улыбкой. Аннет никак не могла определить, сколько же Нежданке лет. Тогда, на дороге, показалось, будто тринадцать-четырнадцать. Сейчас… с этой удивительной, совершенно детской, улыбкой… больше девяти не дашь. Маленькая, плотненькая, с крупными веснушками на вздёрнутом носике, она ничем не напоминала городских детей, которых Аннет наблюдала ежедневно в магазине.